Пзхфчщ!
Шрифт:
— Значит, факт избиения все-таки имел место? — продолжал гнуть свою линию адвокат, которому было выгодно, что его клиента избивали, оскорбляли и провоцировали.
— Да нет, — снова пожал плечами Брянцев. — Я ему просто слегка в лицо двинул. Ну и в грудь. Ногой, — добавил он после паузы и почесал шею. — Разве ж это избиение? И потом он первый в меня плюнул.
Больше из Брянцева адвокат ничего выбить не смог и отпустил его с миром.
Потом вышла последняя участница процесса —
— Да нет. Чего ж тут странного? Мой муж животных любит. Он однажды ежа принес. Мы его два дня покормили, потом выпустили. Его еще потом Валерка-сосед по пьяни своим «жигулём» переехал. Потом еще в столб врезался. А тут приносит кота худющего какого-то.
— Кто? Валерка? — встрял судья, начиная путаться и местоимениях.
— Да при чем тут Валерка?! Вы меня что, совсем не слушаете, что ли? Муж мой, Коржиков, чтоб ему пусто было! Ой, в каком же он виде был. Кожа да кости! Видели б вы его!
— Кого? — спросил судья.
— Ну кого, кого? — разозлилась Коржикова. — Кота, конечно! Мужа-то, слава богу, я кормлю. На то я и жена. А они кота своего, поди, и не кормили вовсе. Он хоть у нас отъелся. И потом муж же его не убивал. Просто выпустил туда, откуда тот на него свалился.
— Откуда — это куда? — устало встрял прокурор. — Обратно в окно, что ли?
— Зачем в окно? — удивилась Коржикова. — Где стол с домино стоит.
Тут она почему-то выдержала паузу и добавила:
— А в чем вопрос-то был? Я, может, вопрос не поняла?
Прокурор махнул рукой и сел на место.
Судья дал обвиняемому последнее слово. Тот, однако, почти ничего не сказал, кроме как «дико извиняюсь, если что».
Судья вопросительно посмотрел на Коржикова, потом понял, что продолжения не будет, и удалился для вынесения приговора. Секретарь попросила всех выйти на несколько минут, чтобы проветрить душное помещение. Народ, переговариваясь, вывалил в коридор.
— М-да… Коржикова надо отпускать, — сказал какой-то мужик в синем вязаном свитере.
— Дык человека же зарезал, — возразил ему кто-то.
— Это да, — охотно согласился мужик. — Но ведь не сажать же его теперь.
— Логично, — вздохнул возражавший.
— То есть адвокат вас убедил? — встрял третий, старичок интеллигентного вида.
— Адвокат? — удивился мужчина в свитере. — Чего это? Совершенно не убедил.
— Но ведь вы же за Коржикова. Считаете, что его надо отпускать. А Коржиков — подзащитный адвоката. Он его защищал.
— Да что вы мне голову морочите? Как он его защищал?
— Ну, хорошо, — не унимался старичок. — А как же жена убитого? Она-то ни в чем не виновата.
— Это да. Жену убитого я как раз очень хорошо понимаю. И сочувствую. Нельзя ж так — раз и ножом. Это не по-людски. За такие вещи по головке никто не погладит.
— Вы как-то интересно судите. И Коржиков не виноват, и жене вы сочувствуете.
— А вы не сочувствуете? — удивился мужик.
— Да нет, я тоже сочувствую, но если вы считаете, что прокурор не прав, то…
— Конечно, не прав, — перебил его мужик.
— Но он же…
Тут старичок запнулся и начал судорожно собираться с мыслями.
— Прокурор не прав, значит?
— Нет.
— И адвокат, выходит, тоже не прав?
— Конечно! — обрадовался долгожданному прозрению старичка мужик.
— Так… может… и судья вам не нравится? — спросил тот осторожно.
— Еще бы! Судит ведь живого человека. Сейчас вкатает ему пяток-другой. А попади он в такую ситуацию, что бы делал? А всё туда же… судить лезет.
— Подождите… В какую ситуацию? Коржикова или Шувалова?
— Да хоть одного, хоть другого.
Тут старичок заметил, что вокруг уже столпились люди, но, к его удивлению, большинство, казалось, были совсем не на его стороне.
— Я — человек приезжий, — смутился старичок. — Может, чего не понимаю. Но, по-вашему, выходит, что, с одной стороны, есть Коржиков с убитым Шуваловым, а с другой — судья, адвокат и прокурор.
К его удивлению, толпа одобрительно зашумела и закивала головами.
— Конечно, — выразил общее мнение мужик в свитере. — Ты ж, дед, сам видел, как люди в беду попали. А эти что? Чего-то выспрашивают, в душу лезут, уличают, путают, ловят. Это, по-твоему, как?
Старичок испуганно замолчал.
— Вот то-то и оно, — цокнул языком мужик и покачал головой. — Судья судит, обвинитель обвиняет. Как тут прорвешься?
— Но защитник-то защищает, — робко возразил старичок.
— Адвокат, что ли? — спросил мужик и хохотнул: — Он же так, для вида.
И мужик сочувственно посмотрел на наивного старичка — мол, столько лет, а ума не нажил.
— Адвокат — это ж тот же прокурор, только хитрее. На прошлой неделе один такой защитничек дело вел. Помните? — обратился мужик к толпе.
Некоторые закивали головами.
— Что за дело? — поинтересовался старичок.
— Да Дед Мороз с балкона сиганул.
— Это как? — опешил старичок.