Шрифт:
С Адри я познакомился наутро после восьмичасового рейса до Владивостока. Спать хотелось невероятно, но я держался, как мог. Всю дорогу до гостиницы думал о ней, ненаглядной: кровати.
На стойке регистрации нашему воссоединению помешала некая Ариадна:
– Степан, к сожалению, ваш номер еще не готов.
Лицо блондинки остается бесстрастным. Ни капли сострадания в девке нет, думаю.
– Остальные, – отрепетированная натянутая улыбочка. – Могут пройти в свои в номера.
Девушка протягивает всему
– Степан Алексеевич, мы тогда отдыхать? – набравшись храбрости, спрашивает Никита, второй пилот. Стажер, это наш третий с ним рейс.
Зажмуриваюсь, мол, да. И зря.
«Спать! Спать! Спать» – бегут титры перед глазами.
Падаю на диванчик у входа. Тут мне и место, командиру воздушного судна. Бросаю взгляд на блондиночку – та созванивается с уборщицами.
– Долго еще? – спрашиваю.
Помню, по молодости меня бесили вечно брюзжащие командиры. А теперь я стал одним из них. Ну и ладно. В общем-то, плевать.
– Степан, – в голосе Ариадны раздражение. – Ваш заезд был назначен на двенадцать. Если бы представители вашей авиакомпании предупредили нас…
– Да-да, – обрываю её. – Я понял.
Снова закрываю глаза и проваливаюсь в небытие минут на десять. Из темноты вырывает голос:
– Триста вторая комната. Ваш ключ.
Мигом вскакиваю и протягиваю руку:
– Данке шон 1 .
Перед уходом пробегаю взглядом по девчонке. Ничего необычного, кроме разве что глаз… Два синих агата так и сверлят меня.
Номер встречает жужжанием входного механизма. Зеленая лампочка на мгновение загорается. Вот я и «дома».
Ортопедический матрас отдает приятной прохладой. Хоть что-то хорошее в этой гостинице…
Просыпаюсь часов через пять. Состояние еще хуже, чем до сна. Весь экран мобильного покрыт уведомлениями от Лии, моей жены. Даже не хочется смотреть, что она написала. Приелись мне уже ее сводки.
1
=Danke schon – спасибо (нем.)
Мы вместе целую вечность, и этой вечности хватило, чтобы понять, что все отношения имеют срок годности. Рано или поздно интерес, очарование всею женской натурой гаснет. А с началом полетов (в моем пилотском случае) все плавно перетекает в отношения на расстоянии.
Я понял, что так будет со всеми. Какой бы красоткой она ни была, однажды ее внутренний мир перестанет тебя трогать.
«Тогда не легче ли остановиться на ком-то одном?» – спросил я себя как-то.
И на следующий день сделал Лии предложение. Мне показалось, что тех мыслей и хороших чувств к ней хватит надолго. Хотя бы до совершеннолетия наших гипотетических детей.
Но прошло всего три года со свадьбы, и мне это уже надоело. Мы как застыли. Нет того движения, что было раньше. Той магии. Лия такая же красивая, молодая. По-прежнему готовит блинчики по утрам. Вот только меня это уже не восторгает.
Я все так же дарю ей цветы по праздникам, но у нее прежней радости в глазах не замечаю.
Кого в этом винить, меня или ее?
С непривычным смятением поднимаюсь с постели. Иду в душ, благополучно смываю смесь неразрешенных чувств под ледяными струями.
Что на завтрак? Или, правильнее сказать, обед? Для меня размылись временные рамки приемов пищи. Я больше не знаю, какой сегодня день недели… Иногда путаю месяцы.
Я привык к времени вылета по UTC 2 , «+» или «-» в нужном поле. Слово «выходные» тоже для меня что-то из прошлого. Их может почти не быть, а могут длиться неделями.
Потираю глаза и листаю меню местного кафе. Какая-то дрянь, причем стоит, как ужин в московском ресторане, если не больше. Куриные отбивные с пюре, «Grecha with chicken» по цене хорошей пасты с бокалом Сира.
2
UTC = united time code, используется в работе в авиации при работе с документацией, бортовыми системами и пр. «+» или «-» – соответствующее отклонение от стандарта, Гринвичского времени.
Доставка еды? Ее я не жалую.
Придется выйти из комнаты на поиски пропитания. Благо, отель в центре, и я выползаю из номера в надежде побыстрее вернуться обратно.
В состоянии эдакого деда-тюленя я пребываю уже не первый год. И каждый подобный выход удручает мое тотемное животное.
В фойе девушки с ресепшена обмениваются милыми комплиментами. Та, что сдавала мне номер, передает эстафету дежурства своей сменщице.
– Доброе утро, – обращаюсь к блондинке.
Вспоминаю ее необычное имя: Ариадна.
– Здравствуйте, – холодно отвечает девушка.
Улыбка тут же меркнет.
– Подскажете, где можно чего-нибудь пожевать?
В ответ получаю презрительный взгляд:
– Жевание меня не интересует. Про культуру, искусство я могу что-то сказать.
– Тогда скажите про культуру с искусством, – скалюсь.
– Не верю.
Усмехаясь, закидывает сумочку на плечо и прощается со сменщицами. Какое-то время смотрю на нее, ошарашенный.
Ариадна, не обращая на меня внимания, направляется к выходу.
– Подождите, – говорю.
– А вас все ждут, Степан?
– Когда как.
Выдыхает.
– Что ж, я не из тех, кто будет это делать. Ладно, из съедобного здесь – тайская, стейки… Есть еще неплохая пицца.
Указывает в три точки на противоположной стороне улицы.
– Спасибо, – говорю. – Вас так и зовут, Ариадна?
– Адри, – поправляет меня девушка.
– Адри, пардон, – улыбаюсь. – Чем я вам так досадил?
– Если вы так и не догадались, то, боюсь, дальнейшая беседа бессмысленна.