Quantum Mare
Шрифт:
– Толстый, ты меня помнишь? – спросил Захар моряка вместо «здрасте».
Тот вопрос понял, закивал.
– По яйцам хочешь? – озвучил Захар старый глупый анекдот.
Француз как тоже его знал, отрицательно замотал головой.
– Тогда ты лошадка, – перескочил Зак на другую тему, – стой смирно!
Смело подошёл и полез по нему, как по дереву. Видимо, тот оторопел от этакого поворота, Захар взгромоздился на закорки, потрепал курчавые волосы вокруг лысины и провозгласил. – Будешь сегодня меня возить, а я тебя покормлю и не дам никому обижать.
Мужик
Ну, нечто подобное мы с Захаром уже проходили. Не выпуская из правой руки заломленный палец, пальцами левой в ноздри, прихватил, потянул, запрокинул голову. Пока мужик делал два резких шага к борту, Захар соскользнул по спине, упёрся ногами в поясницу и на третьем шаге, оттолкнувшись, отпустил дяденьку.
Непокорная тушка разогнулась как раз вовремя, чтоб плашмя всей поверхностью, от носа до колен, с треском впечататься в переборку. Захар ловко выполнил обратное сальто, приземлился на полусогнутые, мужик, жалобно всхлипнув, отёк по доскам.
Снова подошёл к мужчине, потрепал по холке под задушевные комментарии. – Плохая лошадка, непослушная, тупая. Ну, не хочешь меня катать, не надо – ползи в трюм.
Франк на карачках поспешно проследовал к дырке в палубе, сноровисто скрылся. Захар проводил его взглядом и обернулся к Жулику. Вот же дети – все к нему обернулись посмотреть на его реакцию. Происходящее, особенно детское внимание, ему, судя по затравленному выражению лица, явно не понравилось.
Захотелось успокоить, просто сказать, что его это не касается, но, как положено в старом анекдоте, пришёл Плюш и всё опошлил. Соскучился, видать, с дедами, оставил сэра Джона в компании сэра Грегори вкушать от полного капитанского довольствия, а сам пошёл, где веселее. Ничего, конечно, не понял и сходу заявил, бросив на палубу шиллинг. – Заки, твоя очередь, ставлю на три.
– Не надо его обижать и спорить не надо! – Выкрикнула Кэтти, а Китти подошла к франку, по руке погладила. – Жулик хороший! Ты же хороший, правда? Покатай нас, пожалуйста, а то они не отстанут!
И оглянувшись через плечо, прожгла взглядом Захарке ранимую душу. Жулик серьёзно кивнул, Китти полезла ему на плечи. Мы с Захаром даже сказать ничего не успели, только сглотнули гулко! Плюш снисходительно этак. – Ладно, дарю его вам на сегодня, пользуйтесь.
«На сегодня», ага! Судя по настрою печенек, француз попал к ним надолго. Впрочем, это уже несущественные детали, я спокойно прикрыл крышку люка и объявил раздачу слонов и материализацию духов закрытыми до завтра.
Развлекательные склянки закончились, мы повели ребят и одного ездового француза наверх за казачьими дедушками. На палубе Кэтти повязала Жулику на шею шнурок, привязала к фальшборту и велела никуда не уходить, пока идут занятия.
Казаки, казалось, никак не реагировали на это издевательство. Хотя с точки зрения Захара никакого издевательства не было – просто такая игра. Ну, что зазорного
А мудрые казачьи атаманы просто поняли и оценили наш с Плюшем хитрый план.
Глава 8
Неждан.
Что, вроде бы, сложного в том, чтобы принудить франков к повиновению? Нам вполне по силам заставить их слизывать с палубы кровавую харкотину, а то и собственную требуху. И нам всем уже достаточно просто этого осознания, холодного расчета – не могла эта мысль вызвать у нас ни малейшего удовольствия. Не могло возникнуть дурацкой мысли что-то кому-то доказывать.
Пленных нужно приручить, не меньше. Сработал у меня и Плюша рефлекс – подростки, француз, Пьер Ришар – Игрушка! Помните фильм «Игрушка»? Трогательный фильм, чудный Пьер Ришар, милый ребёнок. Один нормальный ребёнок из нормальной семьи. А если их, пусть тоже нормальных, больше одного?
Вспомнил с запоздалым раскаяньем секцию Дзюдо, что посещал в пионерском возрасте. Тренер наш вёл, кроме детской, ещё и взрослую группу, но в силу неинтересных нам тогдашним причин был вынужден её сократить. Но не полностью, ввёл в наш подростковый коллектив великолепную пятёрку допризывников.
Тренировки, став совместными, стали заметно эффективнее для всех. Мы, как нормальные советские пионеры, были послушны и почтительны к старшим, парни охотно разъясняли и показывали и тоже старались не ударить в грязь лицом. Пока на тренировке присутствовал сам мастер… он был настоящим мастером спорта, серебряным Российским призёром, но восстанавливался после травмы и вёл секцию в родном «Воднике».
Вот под его мудрым руководством всё шло в целом пристойно, но с некоторых пор в расписании Краевого Дома Физкультуры сразу за нашей тренировкой образовалось окно, и тренер разрешил желающим оставаться для самоподготовки, обусловив разрешение уборкой зала.
Как это произошло впервые, я запомнил смутно. Шутейная перебранка моего приятеля Олежки с молодым спортсменом перешла в игру-возню, к которой мы как-то спонтанно присоединились всем коллективом. Нас было два десятка, их пятеро. Пока одного терзали – на каждый палец болевой приём, четверо, не церемонясь, разбрасывали нас, как щенят, хватая за шкирки – воротники кимоно.
Мне очень хорошо запомнился момент, когда впервые двадцать голов повернулись к одному из допризывников, и двадцать пар глаз сфокусировались на его персоне. И он это понял. Мы все поняли, что он понял, по его глазам.
Эта забава именовалась в дальнейшем загоном оленя и вспыхивала каждый раз, как впервые, спонтанно. Мы упивались их загнанными взглядами, чувствуя себя в стае неуязвимыми и всемогущими через боль и страх – они совсем не миндальничали с нами и не в шутку звали волчатами, а то и волками.
Нас тогда было всего два десятка обычных пионеров на нормальной двухчасовой тренировке. Снова особо подчеркну – это были дополнительные занятия, по желанию. Меня тогда, да и сейчас совсем не удивляет, что желали все, ведь это же так весело!