Quantum Mare

Лавров Алексей Юрьевич

Это мы поняли и без переводчика. Решили для начала заняться беднягой, веди, говорим, на камбуз. Проследовали за ним… наверное, в рай! Всё компактненько так, аккуратно, но есть даже печка с духовкой. Во всём англичане талантливы, но их кухня… э… менее талантлива, чем другие. Тем более французская кухня!

Бедолага, попав в родную стихию, преобразился в маэстро. Для начала быстренько сварганил нам какую-то закуску, чтоб не скучали, а сам затеял, видимо, нечто невообразимое. Ну, правильно – этакие потрясения ведь должны способствовать вдохновению?

А мы и не скучаем, оторвались от тарелок, переглянулись

мечтательно.

– Шиллинг, – говорю с набитым ртом.

– За первый раз, – уточняет Плюш.

– Но первому бесплатно. – Перехожу к маркетингу.

– Какому первому? – не сообразил сразу братец.

– Да припрётся кто-нибудь проведать и права покачать, – загребаю салат полной ложкой.

– Ага. Только маэстро надо попридержать, пацанам пока хватит чего попроще, – развивает план Плюшевый.

– Но первого пусть доведёт до обморока.

– Ха-ха-ха!

* * *

Одни у нас с Захаром теперь сны на двоих, или по реям лазим, или камбуз маэстро Филиппа снится. Глаза уже сами открываем, без команды, и сразу раздаётся проклятущее дребезжание склянок! Едва встал, Плюшевый валится на подогретые доски, его очередь отдыхать – под утро и в этих широтах в бескрайней морской пустыне бывает прохладно.

Подбежал французский салажёнок, принёс грозному пирату сухарей и воды во фляжке. Личная прислуга, кто бы мог подумать! Отгонял сначала пленных жабоедиков, но один отстанет, другой с услугами лезет! Эге, думаю, им кажется, что тот просто не справился, вот и пытают счастья. Сжалился над последним, не стал прогонять, ну, какая разница? И вообще, вестовой бывает полезен.

Подростков в эти времена хватает на любом корабле, даже недурацком. «Пороховые обезьяны», салаги, помогайки и чернорабочие, приговорённые к морю дурацкой игрой дурацкой жизнью дурацкого века.

Они во всех неприятностях гибнут первыми, но с нами им повезло. Перед боем загнали моряки мальчишек на орудийную палубу, чтоб не мешались, в самом конце только слегка контузило разрывами брошенных в люки гранат, а стрелять и не потребовалось.

Да мы с Плюшем ни за что бы не оставили детей под палубой, особенно после истории с Джимом. Смешные они – лезут за нами на реи, дескать, тоже моряки. Ну, уж нетушки, ещё разобьются. Урезонили, как умеем – и так грязной тяжёлой работы валом.

Едва сил хватает вечером послушать грустное Своятино дудение в расчёску. Мариконе, Манчини – рвёт зараза души в клочья, близняшки даже плакали. Им-то, девчонкам, можно, а пацанам никак нельзя терять лица перед французиками.

Китти и Кэтти как самым воспитанным и вообще девочкам поручили общее руководство французской пацанвой. Близняшки среди эсцесовцев оказались самыми франкоговорящими, что с папой спекулянтом и иностранным агентом вполне логично.

А нормальных слов французики почти не понимают, кроме самых простых. Долго приставали к нам, зачем-то тыкали на нас и на самый верх мачт. Мне и невдомёк было – «инглиш» говорю, и всё! А Плюш как-то смог понять, что их смущало, и объяснил одним словом. – Пайрэтс!

Вопросов сразу убавилось, внимательность и старательность резко возросли.

Тут я снова ничего не понял – ну, не могли они нас бояться больше своих прежних хозяев. К тому же им, как и нам, бояться уже нечего –

хуже просто не бывает! А они смотрят на нас, как…

Как наши пацаны поначалу, и как всё ещё смотрит Джим. Тоже спасённый! Не отходит от меня и Плюша, вернее, Захар и Грегори его не прогоняют, в отличие от других. Он всё-таки самый старший, почти офицер, даже без Боу. Не счёл господин королевский лейтенант для себя возможным служить на корабле без королевских флагов. А Джим остался – чего ради?

Ответ я подслушал у Захара. Мы иногда, хоть и редко, просто спим, обнуляемся, и друг друга не контролируем, как ни пытается маленький негодяй мной манипулировать. То есть думаем по отдельности, хоть и на слуху друг у друга.

Вот как-то раз я проснулся, но Захар не понял – сам же и научил перед окончательным пробуждением прислушиваться и принюхиваться молча, на нулевом уровне активности.

А он, думая, что я сплю, с мамой разговаривает. Сидит на коленках, прикрыв глаза, и медитирует так – рассказывает маме на небесах о том, что у него всё хорошо. У него много друзей, у них большой красивый корабль и много золота. И они вместе плывут в сказочные страны.

А её волшебный посланник Захару очень нравится, только не слушается пока, но это временно. Потому что я хороший! Млять!!! И я, и все другие волшебные посланники обязательно выполним все их желания, потому что она за него молится, а за его друзей молятся их мамы – твою епархию в собор Парижской Богоматери!!!

Тут у меня, походу, автоматы выщелкнуло, запустил перезагрузку с нулевого уровня. Очухался с дурацким, но неопровержимым выводом – грёбаный Питер Пен! И что тут поделаешь? Как убедить ребёнка, что я реальный, совсем не сказочный мужик? Материться, как сапожник?

Без нервов, почти спокойно немного порадовался – стали понятны и взгляды, и странное отношение. Как Черныш сказал, всего лишь средневековая мистика? Когда в неё верят дети, это уже не всего лишь. А что они надеются при нашей помощи решить свои детские трудности, так мы ж не против. Пусть даже от этого укрепится их вера во всякую религию, нам от этого хуже не станет. Ага, – «подумал я тогда».

Глава 5

Неждан.

На третьи сутки погони за отрядом пацаны разве что в паруса не поддували и ладошками не гребли, так соскучились! Наконец, на четвёртый день заметили, как на «Бродяге» подняли секретный Командорский вымпел, чёрную русскую «Г» вдоль жёлтого полотнища, Кочергу Джека. Это сигнал отряду, что дурацкий флагман в прежних очумелых ручках.

В принципе для правильного понимания ситуации хватило бы и нашей «Д‘Артаньяна» без флагов, но всё равно спасибо братцам за предупреждение – они же в телескоп намного раньше разглядели «Забияку» и «Подарок».

У нас сигналам как будто особого значения не придали – идём, как шли, только близняшки французикам сказали смотреть вперёд, будет интересно. Разбаловались они с нами без привычных систематических издевательств. Смеются, бегают, даже матерятся – просто ужас какой-то.

Смысла слов ещё не понимают, а туда же, как попугайчики. Никто ж не возьмётся объяснять, да и не очень ясно, от кого они успели нахвататься плохих секретных демонских слов, ну, не от наших милых печенюжек же!