Р26/5/пси и я
Шрифт:
Я тоже улыбнулся. Ну да, я был однажды наблюдателем у Дуга Маршалла и не на шутку перепугался, когда решил, что планер вышел из-под контроля.
— Но об одном я не думаю никогда, — продолжал Чарлз. — Полагаешь, я боюсь, что Дуг разобьется? Так?
— Мне казалось...
— Нет! Надо самому быть планеристом, чтобы это понять. Я им был. Новый спорт, великий спорт. Джо, ты не представляешь себе: парить на крошечном планере, чуть больше тебя самого, со скоростью 250 миль в час!
Чарлз — высокий, светловолосый, загорелый — похож на типичного воднопланериста.
Отбыв обязательные шесть месяцев, Чарлз подал на Прикрепление, что на треть укорачивало срок. Дуг Маршалл немного знал его по старым временам и согласился закрепить за собой. Теперь, согласно договору, Чарлз был обязан верой и правдой служить своему хозяину до смерти одной из сторон или до окончания срока — что произойдет раньше.
Жизнь воднопланериста находится в руках рулевого.
Я посмотрел на Чарлза. Все-таки, о чем он думает, когда Дуг летит в хрупком планере...
Например, о смерти Дуга. Ведь в таком случае, по условиям договора, Чарлз становится Свободным.
Или, например, он может думать о том, что Дуг покалечится. И тогда Чарлзу придется пожертвовать своей рукой, ногой, почкой — словом, тем органом, который понадобится для пересадки. Это тоже входит в условия договора...
Чарлз болтал о пустяках и работал, смазывая и проверяя снаряжение Дуга Маршалла.
Сдерживаемое волнение проще всего, очевидно, заметить по тому, с какой легкостью люди обращаются к незнакомым, касаясь темы, которая будоражит сейчас каждого. Именно такая атмосфера царит в порту перед началом спортивного сезона. Мужчины говорили о состязаниях, женщины обсуждали наряды, которые они наденут в день соревнований на приз губернатора, а у их ног сварливо выясняли отношения сухопутные акулы, немецкие овчарки, домашние осьминоги и китайские мопсы. На покатом слипе работа кипела ежедневно, а уж по выходным, когда приезжали владельцы катеров (чтобы помогать или мешать своим ГЗ), на берегу собирались целые толпы.
По воскресеньям я частенько помогал Маршаллу. А потом, вечером, в тускло освещенной каюте мы пили пиво. Втроем. Иногда к нам заглядывали владельцы других лодок, и вечеринки затягивались далеко за полночь.
В последнее воскресенье перед открытием сезона на набережной вновь появилась импозантно одетая Кариока Джонс в сопровождении сухопутной акулы, которая сновала у ее ног. Зверюга здорово вымахала — теперь в ней было около шести футов в длину. Любимица Кариоки Джонс разлеглась рядом с Дутом Маршаллом, который, согнувшись в три погибели, вставлял какой-то шплинт. От акулы несло, как от тухлой рыбы. Вживленный кислородный обогатитель заставлял жабры неприятно пульсировать. Дуг неожиданно увидел зверюгу, резко выпрямился и ударился головой о киль.
Он давно недолюбливал Кариоку Джонс, а теперь взорвался.
— Уберите от меня эту тварь, пока я не проломил ей череп! — Он
Кариока бросилась вперед и схватила любимицу за ошейник. Дама была в перчатках из слизнекожика (производства моей крошечной мастерской), и я заметил, что они полиловели.
— Вильберфорс совершенно безобиден, — спокойно сказала Кариока. — Право, мистер Маршалл, не стоит так нервничать. Он ни в чем не виноват.
Дуг тяжело сглотнул и постарался взять себя в руки.
— Мисс Джонс, ваш Вильберфорс опасен. Вы, видимо, кормите его свежим мясом. Отправьте его в зоопарк.
— Куда?! — Перчатки на руках Кариоки побагровели, но Дуг невозмутимо выдержал ее взгляд. Она оглянулась в поисках козла отпущения, и тут по трапу сошел Чарлз в тюремном комбинезоне, с любопытством наблюдая за происходящим. Взгляд Кариоки остановился на буквах «ГЗ», и ее глаза вспыхнули. — А вы... вы пользуетесь трудом раба!..
Неожиданная смена темы обескуражила Дуга.
— При чем тут это, черт побери?! — недоуменно проговорил он. — Чарлз мой помощник.
— Прикрепленный! Неудивительно, что вы любите воднопланеризм! У вас же есть человек, предназначенный на запасные части!..
Глаза Дуга расширились. Он беспомощно посмотрел на Чарлза, но тот не произнес ни слова. Даже я не мог сообразить, что сказать. К счастью, помощь была под рукой — в облике секретаря клуба. Он как раз проходил мимо и поспешил вступиться.
— Мисс Джонс, верно ли я понял?..
— А вы кто такой, коротышка?
Лицо Брайса Альчестера, секретаря клуба воднопланеристов, пошло пунцовыми пятнами.
— Кажется, вы употребили выражение, которое мы здесь не любим, мисс Джонс. Я не ошибаюсь? — отважно сказал Брайс. — Я вынужден просить вас покинуть нашу территорию, мадам, вы не являетесь членом клуба.
— Ах вот так! Я пришла сделать официальное заявление: «Враги Прикрепления» будут пикетировать состязания!
Альчестер настойчиво взял ее под локоть. Неохотно удаляясь, она перехватила мой взгляд.
— В самом деле, Джо, не могу понять, что вас связывает с этими рабовладельцами!
Вскоре Альчестер вернулся: штанина была разодрана — след, оставленный обиженным за хозяйку Вильберфорсом.
— Прошу прощения, джентльмены. — Он посмотрел на Чарлза, сглотнул и смущенно продолжил: — И я бы хотел... эээ... извиниться перед вами, Чарлз, от имени клуба.
Чарлз вежливо улыбнулся.
— Мне приходилось выслушивать и не такое.
Вечером, когда мы пили в каюте пиво, я спросил у него:
— А что ты чувствовал, когда Кариока назвала тебя... ну, в общем, ты слышал...
К тому времени я уже немало выпил.
— Все выпытываешь, Джо?.. — усмехнулся он. — Кариока Джонс, по существу, права. Я действительно предназначен на запасные части. Я поставил на кон свое тело, чтобы сократить срок. Но я не возражаю против увлечения Дуга, потому что сам занимался воднопланеризмом. Вот здесь эта дама ошибается... Я знаю, что мы летали бы даже без... запасных частей. Мисс Джонс никогда не поймет этого.