Раб и Царь
Шрифт:
Больничный у Володи закончился. Но, как бы ни была увлекательна работа по созданию новой фирмы, её пришлось передать отцу и Кате. Необходимо было возвращаться в институт. После выздоровления, Володя отправился на занятия с каким-то нехорошим настроением, а вернулся оттуда злой и расстроенный.
Семья, как всегда, ждала Володю к ужину, и его настроение сразу стало заметно для всех. Опять этот институт принёс в новую семью Кати какую-то гадость.
– Что с тобой? – спросил отец Володю.
– Две новости. Одна плохая другая отвратительная.
– А
– Первое, это то, что меня попросили забрать документы из института.
– Это почему? – не поверила своим ушам мать.
– Не знаю.
– То есть, как это не знаю? Должна же быть какая-то причина? – переспросила мужа Катя.
– Спроси у своего Димы, – зло ответил ей Володя.
– Во-первых, он не мой, а во-вторых, при чём тут Дима? – с раздражением ответила Катя.
– Володя, ты не прав. Если у тебя неприятности, то незачем срывать их на жене. И объясни, пожалуйста, что значит попросили? Если есть основания, никто ничего просить не будет.
– В том-то и дело, что никаких оснований нет, – уже более сдержано ответил Володя.
– В таком случае, к чему этот негатив? Не станешь же ты забирать документы из-за какой-то безответственной болтовни? – спросил отец.
Володя молча вытащил из портфеля документы и положил их на стол.
– Ты что, забрал документы? – ахнула Катя.
– Забрал, как видишь.
– Ты можешь всё-таки объяснить, что произошло?
– Я и сам не знаю, что произошло. Видимо, на следствии Димка облил меня грязью. И не просто облил, а облил так, что эта грязь дотекла до декана. Короче, получается так, что это не он меня ножом пырнул, а я его.
– Что это за бред? Вся группа видела. Это и следователь говорил, – возразила Катя.
– Ну, что ж? В этом нет ничего удивительного, – вмешалась мать. – Если он так обошёлся со своей невестой, то с тобой так обойтись ему сам Бог велел.
– Обожди, обожди, но это же не причина, чтобы забирать документы? Пусть разберутся, всё станет ясно.
– В чём разберутся, папа? Ты хочешь, чтобы опять по всему институту полоскали имя моей жены? Короче, говорить не о чем. Документы я забрал.
Володя стал нервно барабанить пальцами по столу.
– Ну ладно, не переживай. Успокойся. Пойдём покурим, – предложил отец.
Мужчины ушли в коридор. Володя закурил и немного успокоился.
– А что за вторая новость? – спросил отец сына.
– Серый денег скоро назад потребует.
– Что значит, скоро?
– Через месяц хочет уехать куда-то. Сказал, что деньги заберёт.
– Да, час от часу не легче.
– Ну, и что делать будем, батя?
– Слушай, а может и к лучшему, что тебя из института попёрли? Сейчас пойдёшь в армию и ищи ветра в поле!
– Какая ещё армия?
– Обыкновенная. В которую всех забирают, если отсрочка пропадает. А пока ты служишь, я постараюсь закрыть Серого.
Глава 5
Какая всё-таки изменчивая эта жизнь! Совсем недавно жил в уютной квартире, спал с молодой женой, ел мамины обеды и ужины, а сейчас?
Сейчас вместо квартиры – казарма, которая вся провоняла потом портянок и гуталином,
Из окна казармы виден плац. С самого утра и до самого вечера солдаты изо всех сил колотят его сапогами. Но, как бы они не старались, всё равно у них всё выходит плохо. Старшина орёт на них, оскорбляет как только может, но солдаты молчат. Попробуй только пикни – тут же жизнь, и без того не сладкая, превратится в каторгу. За плацем корпус столовой. От неё несёт какими-то помоями километра на три. Там тоже служба: то картошку гнилую чистить, то рыбу вонючую таскать, то мясо рубить. Кости да жилы – солдатам, а мякоть – жёнам офицеров. Воруют внаглую – никого не боятся. Да хоть бы сами за этим мясом ходили, так ведь нет. Солдат наруби, помой, заверни и принеси. А если кусок не понравится, так она тебя этим куском по морде и отходит. Да чёрт бы с ней, с мордой, так она же обязательно старшине нажалуется. Скажет: «Этого урода ко мне больше не присылайте». И тогда уже всё. Тогда полный кошмар наступит.
А за столовой забор с колючей проволокой. Как будто здесь не солдаты, а заключённые живут. От ворот этого забора идёт дорога километров пять или шесть и упирается в другой такой же забор с ангарами. Там техника. Там другие служат. В основном, офицеры. Из рядового состава ниже сержанта и нет никого. А рядовые только и нужны, чтобы дорогу эту вылизывать днём и ночью. Только вылижут её, только в порядок приведут, завоет ночью сирена, загрохочет всё вокруг, загудит, а утром опять роту на эту дорогу проклятую выгоняют. А там уж и не дорога вовсе, а месиво какое-то. Как будто специально её тракторами пахали всю ночь. Вот такая служба получается: куда ни кинь – всюду клин. То строевые на плацу, то кухня, то дорога эта долбанная.
А интересно всё-таки заглянуть за тот забор. Что это за техника там такая? Видно, стоящее что-то. Иначе так бы не охраняли. Но чтобы что-то узнать, как минимум, сержантом надо быть. Тогда, может быть, и появится шанс из этой дыры к технике современной перебраться.
– Рабов, ты что, уснул? – вывел из размышлений Володю старшина.
– Ты что же очистки к хорошей картошке накидал?
Старшина изо всех сил ударил сапогом по ведру с картошкой. Та раскатилась по всему полу. Вода брызнула прямо в лицо.
– Что зенки вылупил? Шевелись! – орал на него старшина. – Я тебя научу свободу любить! Я вас приучу к солдатскому труду! Чтобы через десять минут всё сделано было!
– Так точно! – Володя приложил руку к виску и вытянулся перед старшиной в струнку.
– Дурак. Руку к пустой голове не прикладывают, – старшина взял Володину руку и опустил её.
– Виноват, – звонко выкрикнул Володя.
– А ты ничего. Молодец. Другой бы губы надул, обиделся, а ты…
– Это у нас семейное.