Раб сердец
Шрифт:
Древопас со скрипом размашисто зашагал к раздвинувшимся кустам. Бран последовал за ним со словами: -Отчего думаешь, что новости окажутся огорчительными?
– Учитель! –окликнула потерявшая обычную невозмутимость Внята. –Куда ты?
– Не беспокойся, сестрица. Наверное, задержусь, говорить придётся долго. Пока отдохните здесь.
Кольценосец, помощник Чёрного Властелина
– Да-да. –поддержал древопас.
– Пусть спутники твои переведут дух, водички попьют, никто их не тронет. Огонь, поди, жечь будете, дымом смердеть? Ладно уж, будь по вашему, рутутум. Только топоры спрятать надо, ветки рубить для костра не следует,
И впрямь, «переводить дух» пришлось до вечера, пообедав и даже поужинав. Лишь к часу семнадцатой свечи до друзей донеслось: - Хумм-хом, хоом-хум, хоммум…
Они вскочили. Из-за пышных сосен показался древопас, поддерживающий сидящего на его плече Брана.
– Вот ваш Учитель. –шершавые ладони осторожно обхватили Брана и он был поставлен рядом с костром. Внята тут же бросилась к нему, принялась недоверчиво осматривать.
– Успокойся, человеческая берёзка, -рокотал древопас, -ничего с ним не стряслось. Перебросились наскоро парой слов, тамбарарум. Уважил, надо сказать, он меня, усладил звуками нашей речи, спасибо на этом.
Бран устало улыбался и выглядел так, словно разгрузил три воза дров. А глаза древопаса изменились, отметила про себя Внята, стали безжизненными, матовыми.
– В тот миг, когда был низвергнут Чёрный Властелин, -прогудел древопас, – освободители-победители решили уничтожить всё, что было связано с его властью. Терем его призрачного слуги тоже. Меня просили стеречь его, пока не придут очистители-разрушители. Сказали, что, что терем может быть очень-очень опасным, хоом-хум, ежели туда войдёт мудрый, но недобрый человек. Я обещал, что ни одно живое существо не окажется внутри. Бураму тубуралину хо. Из рассказа Брана я понял, что был обманут. Многое, многое объяснилось и открылось… Исчезло волшебство, сгинули честь и благородство, пропал смысл, остались лишь пыль и пепел… Прошло и ушло… А терем не пришли разрушать, придётся самому…
– Стало быть, не удастся побывать внутри?
– тяжело вздохнул Ясень.
– Ехали, ехали… Что ж, давайте топать назад, успеть бы к ночи до Жмыха с конями добраться.
Древопас нахмурился, его потускневшие глаза несколько оживила обида: -Экие торопыги эти люди! Ради Брана впущу вас, а сам постою у входа. Смотрите, что хотите, берите, что сможете вынести, хум...
Древопас, гулко ступая по мосту приблизился к воротам, запустил узловатые пальцы в щель между створками и сводом и потянул на себя. Хрустнуло, заскрипело, и дубовые, окованные железными скрепами ворота начали медленно открываться.
– Ммм! –не сдержался Смурень: на них пахнуло сухой затхлостью и прелью.
– Свечи из мешков достаньте. –досадливо сказал Бран.
Были извлечены предусмотрительно заготовленные заранее восковые свечи длиной в локоть и толщиной в полпяди. Ясень зажёг фитили веточкой из костра и четверо друзей осторожно вошли внутрь.
– Жду здесь! –ухнул позади древопас.
– Учитель, -шёпотом спросил Ясень, -а как ты исхитрился столковаться с деревянным?
– Да всё просто. –грустно ответил Бран. –Рассказал ему про жизнь в Руни после «освобождения» её от Чёрной власти. О себе, о вас, о лешелюбах. Да и говорить-то много не потребовалось. Думаете, древопас не чувствует, что произошло с уничтожением главного Кольца? Их провели! Они наивно хотели уничтожения Кольца всевластья, сокрушения Чёрного Владыки. А исчезло само волшебство, закончился век дивных существ. Давно нет пламенных духов, вооруженных огненными плетями, исчезли огнедышащие змеи. Лешим-то что – сбежали себе за море на землю обетованную. А древопасы и мамлыны – неотвратимо вымирают…
Они шли по длинному тёмному помещению с дубовыми стенами и рядами полуоткрытых дверей слева и справа.
– Что там? –сунулся в одну из них Смурень. –Ступени вниз и вода!
– Ничего занятного, -рассеянно отмахнулся Бран, -бывшие погреба для продовольствия, тюрьма с клетками для узников, оружейные подвалы. Давно затоплены подземными водами.
– Всё тебе известно… –пробормотал Ясень.
– Во-первых, – не всё. Во-вторых, и сам бы мог легко догадаться. Чему же ещё там быть?
– А тут что такое? –удивилась Внята. –Полки в три яруса, столы, бочки.
– Черти жили целым отрядом. Не отвлекайтесь ребята, всё не то, нам нужны оружейни и книгохранилище. И свечи берегите, сквозняком потянуло.
Они поднялись по поскрипывающей лестнице в просторное круглое помещение с очагом посередине.
– Угрюмовато, конечно, но вполне прилично.
– заметила Внята. – Странно, о кольценосцах сложено столько мрачных сказаний, что я себе представляла терем совсем по-другому.
– Я – тоже. –поддакнул Смурень. –Ржавые цепи, кровь и кости, плахи и пыточные снасти всё такое-прочее.
– Лешелюбские байки. –рассеяно ответил Бран. –Хотя да, в залитых подземельях, вероятно, всё имелось.
За их ногами медленно плыли сизые струйки потревоженной пыли, поднятой с дубового пола. Вокруг властвовала ватная тишь, давящая в уши. Стены, обшитые досками рунского клёна, были покрыты вязью каких-то письмен.
– Буквы наши, –озадаченно сказала Внята, -а написано что-то совсем нечитаемое. «Рун назг урду краг, букду урдым хаш дрогардаг»… Стихи?
– Заклинание на Чёрном языке. «Кольцо, дав князю Руни силу, его врагов сведёт в могилу…»
– Учитель, а ты не боишься произносить заклятья вслух?
– Чего опасаться?
– в недоумении пожал плечами Бран. –Сгинули навечно без следа Кольца, их чародейная сила и их хозяева. Нет более волшебства в Нашем Мире. А если бы и было – кто я таков, чтобы волхвовать? Жабры коротки… Давайте-ка войдём вот сюда. Сдаётся мне, здесь – покои того самого князя. Видите, иссиня-чёрная дверь не то из камня, не то железная со знаком князя-кольценосца, одного из Девяти.
Некоторое время они рассматривали вырезанную на двери летучую мышь, раскинувшую крылья.
– Может не стоит туда… -нерешительно сказал Смурень. Казалось, Бран даже не расслышал.
– Никаких запоров нет. –сказал он. –Никто не мог преодолеть запретных наговоров, пока существовали Кольца. А теперь можно открыть одним пальцем.
– Ну, насчёт «одного пальца», это ты, пожалуй погорячился. –прокряхтел толкающий дверь Смурень. –А ну, подналяжем!
Не сразу подавшись усилиям всей четвёрки, дверь медленно и мягко распахнулась. Затрепетавшие огни свечей, казалось, хотели сорваться с фитилей и унестись прочь. Дрожащий свет озарил небольшую комнату с узкими бойницами. В комнате царил жуткий разгром, пол усеивали изодранные в лоскутья одеяния, черепки битых кувшинов и чашек, осколки цветного стекла. На бревенчатых стенах косо висели полусорванные и распоротые крест-накрест ковры, посредине стоял покосившийся большой коричневый стол, его отломанная ножка валялась рядом.