Раб сердец
Шрифт:
Когда Бран закончил говорить, воцарилось тягостное молчание. После чего один из полковников, потупившись в глубоком смущении, вполголоса вымолвил:
– Ясное дело, камнеземельцев надо нещадно лупить. Понятно, Хоря Головастика давно пора раскатать в лепёшку. Веди в бой, Бран, и в нас не сомневайся. Всё правильно… Но, прежде не взяв Мохны, в Чернокаменье мы не пойдём.
– Что?
– будто не расслышав, спросил Бран. -Что ты сказал?
– Он сказал, что Рать хочет овладеть Мохной! - ответил
– Что семь полков, -добавил третий, -требуют взятия столицы.
– Но зачем?! –поразился Бран. –Там же не осталось ни одной кузни, ни единой ткацой мастерской, одни ростовщические конторы и кабаки, провонявшие брагой и трубочным зельем! За каким псом вам это сборище бездельничающих лешелюбов? Отрезанные от всей страны, кровь и соки которой они сосут, мохничи разбегутся через три… через два месяца и полупустой город сам свалится в наши руки. Вот только ума не приложу, что с ним делать…
Только невразумительный ропот послышался в ответ на его страстное восклицание. Ученики Брана положили ладони на рукояти моргульских клинков.
– Клянусь Полной Луной! –ровно выговорил Ингхель после короткого молчания. –Либо вы умалишенные, либо изменники!
– Пр-ридурки! –рявкнул Шайхар.
Полковники всё так же роптали. Председательствующая на совещании Внята сказала после минутного молчания:
– Сейчас перед нами враг, и вы все будете повиноваться Брану, пока не разобьем Головастика. Затем снова созовём совет и решим, что следует предпринять на благо Братства. А теперь ступайте.
Повелительным жестом она отпустила воевод. Когда те выходили из шатра, прибавила зловещим шёпотом: -И чтобы - ни малейшего неповиновения в походе и сражении! Слово даю: первый, кто пикнет или шелохнётся вопреки воле Брана, не успеет даже пожалеть, что родился на свет.
Начальники в угрюмом молчании отправились к своим полкам.
Рать двинулась к Мохне-реке, куда, идя всю ночь, пришла за час до восхода солнца. Войска Хоря Головастика заняли два высоких холма, обнеся стоянку частоколом и рвами.
Около полудня Бран двинул Рать в бой.
Положение, занятое вояками Хоря, была очень удобно для обороны, однако ярость, с которой воставшие бросились на врага, очень скоро заставила лешелюбов обратиться в беспорядочное бегство. Почти все сторонники лешелюбской власти пали в этой битве, а остальные были разогнаны и разметаны по округе. Хорь трусливо бежал еще до начала схватки.
Все военное снаряжение противника попало к победителям и было передано Спиваю Пивню, который, преисполнившись благодарности, повёз его землякам.
«Строго секретно!
Неразрешённое прочтение карается смертью!
Лично в руки Наместнику Большерунийского Независимого Народоправия
Его Высокопревосходительству Зуду Крысеню.
Личного осведомителя Наместника «Око-007»
Донесение
Особо срочно!
Сообщаю, что завтра состоится общий сход Рати Братства, на котором будет решаться вопрос о походе на Мохну. Какой-либо возможности повлиять на итог схода у меня, разумеется, нет, но о принятом решении будет уведомлено незамедлительно.
Не сомневаюсь, что оплата моих скромных услуг производится без перебоев.
Личный осведомитель Наместника «Око-007»
Мельница Братского Подворья
…На следующий день после победы все полки Рати построились на равнине вдоль реки Руни. Им предстоял выбор: наносить ли удар в закатном направлении, как настаивал Учитель, либо же свернуть правее и осадить Мохну.
Никогда прежде Бран не был столь красноречив. Он горячо доказывал соратникам реимущества и целесообразность похода на закат и пагубные следствия, неизбежно вытекавшие из предстоящей осады многолюдного гнезда лешелюбов. Учитель напомнил, что ни один из прежде поданных им советов не причинил делу восставших никакого ущерба, напротив, всё было уместно и полезно. Он говорил об этом не из тщеславия, но лишь желая переубедить товарищей.
– Рвы под стенами Мохны превратятся в нашу братскую могилу. –страстно говорил Бран.
– как они стали могилой для племён Халет, для вастаков Сыр-Кизяка, для балланагарцев, и прочих чужеземцев, которые неосмотрительно завязли у города.
Конечно, всё будет по вашей воле. Я подчинюсь воле большинства, буду всегда сражаться рядом с вами и, если не будет иного выбора, умру с вами под Мохной. Но выбор-то есть - наступать на закатные страны и побеждать!
Полки после речи Брана взволнованно загудели, и, вероятно, если бы сразу после того началось голосование, замыслы Учителя были бы одобрены подавляющим большинством. Но победы, одержанные восставшими, сделали их излишне самоуверенными.
Совершенно неожиданно сторонником взятия города оказался Видимир Обстоятельный. Выступив сразу после Брана, он начал с того, что в пояс поклонился Учителю и сказал, что делает это от лица всех воинов без исключения в знак безграничной благодарности. Полки шумно одобрили поступок Видимира.
– Однако, -продолжал он, -положение лешелюбов в Руни безнадёжно! Они не смогут сопротивляться страшному удару Рати силою в одиннадцать тысяч отважных мечей. Говорят, что Хорь Головастик невесть где спрятался, ходят слухи что Зуд Крысень бежал прочь в бабьем платье. Нельзя упустить удобного случая овладеть столицей. На Мохну!