Рабин Гут

Лютый Алексей

А «демократизаторы» остались на постоялом дворе. Впрочем, и они бы не помогли. Поскольку против лома, как известно, нет приема!

– Да этот сопливый козел просто деньги платить нам не хочет! – истошно завизжал Рабинович и рванулся вперед. – Я ему сейчас башку сшибу. Кидала хренов!

– Тпру, – поймал Рабиновича за шиворот Иван. – Тормози, Сеня. Попали мы конкретно! Эти маньяки шашлыки из нас сделают раньше, чем ты до глотки этого чмо доберешься…

Рабинович еще некоторое время пытался вырваться из медвежьих объятий Жомова. Но, увидев сжимающееся кольцо копий, умерил свой пыл. Уступая

веским аргументам в виде подавляющего численного преимущества и готовых к выстрелу луков, друзья сложили оружие.

– Ловила кошка мышку, а сама собаке попалась! – видя такую картину, сострил один из разбойников и запел древний саксонский гимн:

Мы не на пиршестве мясо разрежемКрепким широким и острым ножом.Факел не к мирному ложу невестыПламенем синим нам путь осветит…

– А это еще что за хрен такой? – удивленно посмотрел на вокалиста Жомов.

– Наш предводитель, Аллан Бейл! Менестрель в отставке, – гордо ответил Ивану один из разбойников и во всю глотку стал подпевать главарю.

– Слушайте, а мы, может, «Интернационал» затянем? – предложил Попов и взвыл: – Вставай, проклятьем заклейменный…

– Я тебе сейчас встану! – рявкнул на него Жомов. – Еще красный бант на пузо прикрепи, сволочь большевистская!

Сеня на их перепалку взирал с полным безразличием. После того как он осознал потерю значительной части гонорара за поимку разбойников, Рабиновича уже ничто не могло затронуть за живое. Он швырнул свой меч на мощеный двор и опустился на пятую точку, обхватив голову руками.

Пока Сеня, словно скорбящая Богоматерь безвременно ушедшего сына, оплакивал свои финансовые убытки, стражники Камелота начали утаскивать поющих разбойников с крепостного двора. К «сарацинам» они подходить пока не решались. То ли жомовского меча боялись, то ли проклятья «святого человека». Разве разберешь, что в их непросвещенных головах творится? Скорее всего останавливало стражу и то, и другое.

Впрочем, полутораметрового меча стражники все же боялись больше. Потому что подойти к «сарацинам» решились только после того, как Жомов оный меч опустил на камни. Двое из солдат Галахада бросились поднимать страшное оружие. Причем им это так тяжело далось, что Иван рассмеялся.

– Смотрите, мужики, ежа против шерсти не родите! – рявкнул он и поднял с земли горюющего Рабиновича. – Пошли, Сеня. Нам уже не привыкать баланду хлебать. Выкрутимся как-нибудь…

Северная башня оказалась местом даже более мерзким, чем яма во дворе замка Бедивера. Строили ее еще в незапамятные времена и окошек для вентиляции не предусмотрели. Из-за отсутствия циркуляции воздуха влага постоянно конденсировалась на шершавых каменных стенах и сочилась вниз тонкими ручейками.

На полу, в самой середине камеры, постоянно стояла лужа (причем вонявшая не хуже Горыныча). В ней комары создали инкубатор и плодились с бешеной скоростью. Рой этих кровососов мгновенно накинулся на арестантов, истосковавшись по свежей пище, словно инок по телячьей отбивной во время Великого поста.

На полу башни валялись несколько запчастей от скелетов. И, судя по интенсивности налетов комариного племени, можно предположить, что предыдущие заключенные умерли не от жажды или голода. На это у них просто не хватило бы времени! Поскольку комары потребляли человечью кровь со скоростью вакуумного насоса.

Едва за стражниками захлопнулась дверь, ритуальное песнопение разбойников мгновенно стихло. Некоторые попробовали орать и ругаться на безответных комаров, но вскоре поняли, что проще держать рот закрытым. Если ты, конечно, не Горыныч и не предпочитаешь полную пасть насекомых вместо нормального обеда.

Кое-кто из арестантов сослепу попытался сесть на пол, но тут же вскочил: все дно северной башни устилал сплошной ковер из мокриц, слизней и еще бог весть кого. Возникнувшие стихийно споры о том, кто раньше слопает заключенных – мокрицы или комары – тут же затихли по уже известной вам причине: комары забирались в рот и пытались кусаться и там.

– Сеня, ты не расстраивайся, – попытался утешить Рабиновича Попов, не разжимая губ, облепленных жаждущими его кровушки сосущими тварями. – Пистолет остался у меня. Подождем, когда стража чуть угомонится, и попробуем прорваться из замка.

– А деньги мне кто вернет! – рявкнул Рабинович, но тут же поперхнулся комарьем и плотно сжал губы. – И потом, не выбраться нам отсюда без помощи. Дверь нам не вышибить. А если мы и умудримся узнать, на каком уровне находится запор, и расстреляем его из пистолета, то у нас патронов не останется, чтобы от стражников отбиться, когда через ворота проходить будем.

– А мы этих бандюг впереди себя пустим, – промычал Попов. – Пока охрана на них отвлечется, мы под шумок и проскользнем!

– Лучники со стен этих лохов в пять секунд перестреляют. Сеня прав. Без помощи не обойдешься, – вставил свое веское слово Жомов и обнял Мурзика за шею. – Э-ех, дружище, кабы ты говорить умел!

Увлекшись планом побега, трое друзей не заметили, как к ним подобрался Аллан Бейл. Экс-менестрель тронул Рабиновича за плечо, едва не устроив Сене разрыв сердца, и пробубнил, подражая Андрюшиной манере разговора:

– Ты, рыцарь, умный мужик. Должен понимать, что даже если из замка сбежите, то без хорошего проводника вам от погони не уйти. Лучше, чем я, здешние леса не знает никто. Предлагаю сделку: вы берете меня с собой, я прячу вас в лесу и вдобавок покажу нашу сокровищницу.

– Пошел ты на хрен, Сусанин доморощенный! – рявкнул на Бейла Жомов, но тут же заткнулся, зачерпнув своей пастью целую эскадрилью комаров. – Как мы отсюда сбежать, по-твоему, можем?..

– Не знаю, не знаю, – промычал Аллан. – О вас уже целую неделю легенды по всем окрестным графствам ходят. Вот я и думаю: «Не может быть, чтобы у таких великих людей пары-тройки трюков в запасе не имелось!»

– Ладно, хрен с тобой. Держись поблизости, – милостиво согласился Рабинович, почувствовав новый способ обогащения. – Если мы что-нибудь придумаем, то дадим тебе знать.

– Придумаешь тут, как же, – фыркнул Попов (который, кстати, из-за подкожного жирового слоя страдал от комаров меньше остальных!). – Пока мы размышляем, эти мерзкие насекаторы всю нашу кровь в свои бездонные желудки перекачают…