Рабин, он и в Африке Гут
Шрифт:
– «Твоя мама варит кашу!» Вот и пусть варит и не пытается в логопеды записаться. А я для развития твоих умственных способностей скажу, что от испуга заиками становятся, а не наоборот.
– Нет, Сеня, ты не прав, – встрял в разговор Жомов. – И дед мой говорил, и отец говорил, что, от чего заболел, тем и лечись. Может, Андрюша его просто напугал слабо, – и Ваня передернул затвор у пистолета.
– Я тебе сейчас стрельну! – рявкнул на него Рабинович. – Так выстрелю, что сразу забудешь, за какое место пистолет держат.
Ваня пожал плечами, дескать, не хочешь как хочешь, мне лично все равно, будет ли Моисей
Впрочем, мои самые страшные опасения не оправдались. Аарон попытался взять руководство правлением колхоза на себя, но Сеня пресек эти наглые поползновения. Что вполне понятно. Если уж мой хозяин берется за какое-нибудь дело, то начальство над собой потерпит только то, которое уставом положено. В Египте никакой устав на нас не распространялся, и Сеня принялся командовать. От этого и совещание, на радость всем без исключения, получилось очень коротким.
Мой Рабинович быстренько выяснил, откуда следует начать агитацию населения, и тут же расписал всем присутствующим их обязанности во время проведения оной. Ну а поскольку мой Сеня никогда дураком не был, то и поставил перед каждым такие задачи, от которых никто отказаться не смог. Предложения Рабиновича были приняты единогласно, и мы уже собрались уходить, как в трактир ворвался расстроенный Нахор и помчался прямо к нам. Увидев его, патриархи удивленно переглянулись, а мой Сеня нахмурился.
– Тебе чего тут нужно? – поинтересовался он у перса.
– Ай-ай-ай, я тибя весь день ищу, – не слушая его, залепетал маленький караванщик. – Зачим говорил, учить будешь, и-если бегаешь от меня? Зачим мине обманываешь?
– Я спрашиваю, чего тебе надо? – Сеня рявкнул погромче.
– Может, дам, может, дам, че ты хошь, – с ухмылкой на лице, фальшиво пропел Попов. Рабинович покосился на него, но отвечать на издевку не стал.
– Я с тобой идти буду, – твердо заявил Нахор, также не обратив внимания на Андрюшин вокал. – Учиться хочу. Камнем бей, палкой гони. И все равно никуда не уйду!
– Тьфу на тебя! – Сеня обреченно махнул руками. – Ладно, пошли с нами, – и направился к выходу.
Единственным местом, где в Мемфисе в массовом количестве водились соплеменники Моисея, был кирпичный завод. Впрочем, заводом его можно было назвать крайне условно – просто огромный глиняный карьер, огороженный египетской колючей проволокой, сплетенной из тростника с добавлением игл от верблюжьей колючки. Внутри этого ограждения трудилась масса народу. Одни добывали глину, другие ее месили. Третьи мелко шинковали солому, четвертые превращали эти ингредиенты в однородную массу, пятые лепили из нее кирпичи, ну и так далее, вплоть до вывозки готовой продукции к строительным площадкам. А за всеми частями производства присматривали бригадиры в медных шлемах с перьями и бамбуковыми дубинками в руках. Трое таких же олухов охраняли ворота.
– Так-так-так, – заявил один из них, видимо, начальник караула, едва мы подошли поближе. – Тебе же, Моисей, было сказано, что на территории кирпичного завода агитация запрещена. Так что иди туда, откуда пришел. А от себя добавлю, что, даже если бы ты не болтать, а устраиваться сюда на работу пришел, я бы тебя все равно не пустил.
– Не ведаешь ты, что творишь! – говорил Аарон, а его брат просто стоял, воздев руки к небу. – Ход истории, так же, как и движение солнца, нельзя остановить. Не пытайся нам препятствовать, ибо постигнут тебя кары страшные…
– И я одна из них, – закончил за него Жомов и потер руки. – Разойдись, это моя работа.
Охранники на воротах и икнуть от удивления на успели, как бравый омоновец оказался рядом с ними (говорю же, когда Ваня собирается драться, он удивительно проворным становится!). Сграбастав двух ближайших к нему аборигенов в охапку, он приложил их медными головушками друг о друга. Раздавшийся следом за этим валдайский звон оповестил окружающих о том, что охрана отошла ко сну. Начальник стражи или сигнала не понял, или просто был глух. Он попытался огреть омоновца бамбуковой дубинкой по шее, но я не позволил. Прыгнув вперед, я слегка прикусил зубами кисть дебошира. Тот громко взвыл и, выронив из рук свое оружие, с дикими воплями умчался куда-то вдаль, в сторону безлюдной пустыни. Скатертью дорога, и пусть бархан ему будет пухом!
Моисей с Аароном обрадованно переглянулись и вприпрыжку помчались внутрь некогда охраняемой территории. Мы неторопливо пошли следом, дав возможность сначала поработать старцам. А те торопливо забрались на стопку сухого кирпича, высившуюся прямо в центре производственных площадей, и Аарон заорал, словно муэдзин в час намаза, привлекая к себе всеобщее внимание. Трудяги остановились и, побросав работу, потянулись к патриархам. Что вполне понятно. Даже еврей от незапланированного перекура в рабочий день не откажется! Вокруг старцев мгновенно собралась большая толпа.
– Б-б-б… – в честь такого случая Моисей решил сменить пластинку.
– Братья мои, благую весть я принес вам! – завопил Аарон и, тут же запнувшись, повернулся к родственнику и проговорил вполголоса. – Или благая весть будет позже?.. А-а, ладно! – он опять обернулся к толпе. – Моисей снова разговаривал с богом, и, поверьте мне, это не сумасшествие. Как доктор вам говорю! Господь уверил его в том, что, несмотря на ваше неверие, не утратил к вам своего благоволения и по-прежнему обещает показать землю, где текут молочные реки между кисельными берегами. Правда, достичь ее можно, лишь перейдя пустыню, но нам ли, замученным игом фараона, бояться таких мелочей?
В этот момент бригадиры наконец-то заметили, что никто не работает. Несколько мгновений они удивленно рассматривали сгрудившихся в кучу трудяг и двух старцев, как бы парящих над толпой, а затем принялись выполнять свои обязанности. Схватив дубинки наперевес, бригадиры врубились в толпу.
– Арбайтен, арбайтен! Шнеллер, – вопили они, подтверждая свои слова ударами дубинок по чужим мягким местам.
Теперь пришла пора и нам приступить к действию. Мои менты отцепили от поясов дубинки (не для того, чтобы помочь бригадирам!) и бросились вперед. Сеня не забыл и меня привлечь к операции. Он скомандовал мне «фас», чего, в принципе, мог бы и не делать, и помчался на медноголовых, больше не обращая на меня внимания.