Работа актера над собой в творческом процессе воплощения
Шрифт:
Вот как я разметил остановки:
Как волны ледяные понтийских вод,| в течении неудержимом, | не ведая обратного отлива, | — вперед, вперед несутся в Пропонтиду и в Геллеспонт, | — так замыслы мои коварные неистово помчатся, | и уж назад не вступят— Пусть будет так, — сказал Аркадий Николаевич и заставил меня несколько раз проговорить эту на редкость длинную фразу по моим разметкам речевых тактов.
После того как я это выполнил, он признал, что монолог стал немного лучше слушаться и пониматься.
— Жаль только, что он еще не чувствуется, — добавил Аркадий Николаевич.
Но этому больше всех мешаете вы сами, потому что из-за торопливости не даете себе времени вникнуть в то, что говорите, потому что не успеваете досмотреть, дочувствовать тот подтекст, который скрывается под словами. А без него вам нечего делать дальше.
Вот почему прежде всего справьтесь с торопливостью!
— Я рад бы, но как? — недоумевал я.
— Я покажу вам один прием.
После небольшого раздумья он продолжал:
— Вы научились говорить монолог из «Отелло» по его логическим паузам и речевым тактам. Это хорошо! Теперь прочтите мне его по знакам препинания.
Знаки препинания требуют для себя обязательных голосовых интонаций. Точка, запятая, вопросительный и восклицательный знаки и прочие имеют свои, им присущие, обязательные голосовые фигуры, характерные для каждого из них. Без этих интонаций они не выполнят своего назначения. В самом деле, отнимите от точки ее финальное, завершающее голосовое понижение, и слушающий не поймет, что фраза окончена и продолжения не будет. Отнимите от вопросительного знака характерное для него особое звуковое «квакание», и слушающий не поймет, что ему задают вопрос, на который ждут ответа.
В этих интонациях есть какое-то воздействие на слушающих, обязывающее их к чему-то: вопросительная фонетическая фигура — к ответу, восклицательная — к сочувствию и одобрению или к протесту, две точки — к внимательному восприятию дальнейшей речи и так далее. Во всех этих интонациях — большая выразительность.
У слова и у речи есть своя природа, которая требует для каждого знака препинания соответствующей интонации. В этом-то свойстве природы знаков препинания и скрыто как раз то, что может успокоить вас и удержать от торопливости. Вот почему я останавливаюсь на этом вопросе!
Прочтите мне монолог Отелло по этим знакам препинания (по запятым и точкам) и с соблюдением присущих им фонетических рисунков (интонации).
Когда началось чтение монолога, то мне показалось, что я заговорил на чужом языке. Прежде чем произносить слово, пришлось соображать, искать что-то, догадываться, замаскировывать то, что вызывало сомнение, и… я остановился, так как не мог читать дальше.
— Это доказывает, что вы не знаете природы вашего языка и, в частности, природы
Запомните же этот случай. Он должен лишний раз убедить вас в необходимости тщательного изучения законов речи.
Таким образом, теперь знаки препинания мешают вам говорить. Постараемся же сделать так, чтобы они, напротив, помогали вам!
Я не могу [выполнить] поставленной задачи со всеми знаками препинания, — продолжал Аркадий Николаевич. — Поэтому выберу для показательного опыта лишь один из них. Если опыт будет удачен и убедит вас, я думаю, вы сами захотите познать таким же образом природу всех других знаков препинания.
Повторяю, моя задача не учить, а лишь убедить вас самих учиться законам речи. Беру для нашего опыта запятую, потому что она почти одна действует в избранном вами монологе Отелло.
Вспомните, что вам инстинктивно хочется сделать при всякой запятой?
Прежде всего, конечно, остановку. Но перед ней на последнем слоге последнего слова вам захочется загнуть звук кверху (не ставя ударения, если оно не является логически необходимым). После этого оставьте на некоторое время верхнюю ноту висеть в воздухе.
При этом загибе звук переносится снизу вверх, точно предмет с нижней полки на более высокую. Эти подымающиеся кверху фонетические линии получают самые разнообразные изгибы и высоты: на терцию, на квинту, на октаву, с коротким резким повышением, с широким плавным и невысоким размахом и прочее.
Самое замечательное в природе запятой то, что она обладает чудодейственным свойством. Ее загиб, точно поднятая для предупреждения рука, заставляет слушателей терпеливо ждать продолжения недоконченной фразы. Чувствуете ли вы, как это важно, особенно для таких нервных людей, как вы, или для таких торопыг, как Веселовский? Если только вы поверите тому, что после звукового загиба запятой слушающие непременно будут терпеливо ждать продолжения и завершения начатой фразы, то вам не для чего будет торопиться. Это не только успокоит вас, но и заставит искренне полюбить запятую со всеми присущими ей природными свойствами.
Если бы вы знали, какое это наслаждение при длинном рассказе или фразе, вроде той, которую вы только что говорили, загнуть фонетическую линию перед запятой и уверенно ждать, зная наверное, что никто вас не прервет и не заторопит.
Со всеми другими знаками препинания происходит то же самое. Наподобие запятой, их интонация обязывает партнера; так, например, вопрос обязывает слушающего к ответу…
Аркадий Николаевич сделал сильный загиб вверх, как полагается перед запятой, и… замолчал. Мы терпеливо ждали…
— Ваше восклицание обязывает слушающего к сочувствию… (опять повторился тот же маневр и наше терпеливое ожидание)… двоеточие — к усиленному вниманию партнера, ожидающего, что будут говорить дальше. Вот эти временные перекладывания обязательств на другого гарантируют вам спокойствие при ожидании, так как остановки делаются нужны тому, с кем вы говорите, кто прежде вас нервил и торопил. Согласны вы со мной?
Аркадий Николаевич закончил вопросительную фразу очень четким «голосовым кваканием» и ждал ответа. Мы искали, что сказать ему, но не находили и волновались, а он был совершенно спокоен, так как не от него, а от нас создалась задержка.