Работа над ошибками
Шрифт:
— Ну, ни фига себе! — Митька пришел в телячий восторг. — Это где же такая находится?
— В Крылатском, — вновь коротко и ясно объяснил новенький.
— Тогда понятно, — кивнул коротко стриженной головой Будка. — Отсюда туда каждый день не намотаешься.
На сей раз Артур даже отвечать не стал. Просто пожал плечами.
— В общем, теперь ты с нами, — у Митьки уже явно иссякал запас красноречия.
— Можно и так сказать, — сдержанно произнес Артур.
По-моему, Будка надоел ему, и я его понимала. Митька может надоесть кому угодно. Вечно несет какие-то
— Куда переехали-то?
— Сюда. На Сретенку.
— А конкретно, где на Сретенке? — Ответ Артура лишь подогрел Митькино любопытство.
— Да в Луковом переулке. Новый дом, — кажется, не очень охотно пояснил Артур.
— С башенками? — отчего-то страшно обрадовался Митька, и его морда расплылась в идиотской улыбке. — Ну, круто!
Новенький опять лишь пожал плечами. На чем Будкино интервью и завершилось. Потому что раздался звонок, и в класс вошла Мария Владимировна. Начался второй урок математики.
Предводительница продолжала объяснять новую тему, а мои мысли невольно вновь вернулись к Артуру. Вообще-то мне безумно хотелось обернуться и посмотреть, как он там на своей последней парте. Но наша классная то и дело кидала на меня свои рентгеновские взгляды, а, кроме того, мне совершенно не хотелось опять выслушивать ехидные замечания Агаты. Но думать об Артуре я все равно продолжала.
Действительно странно, чего это он пришел к нам в самом конце учебного года? Так обычно не делают. Подумаешь, переехали. В таких случаях, даже если до старой школы очень далеко, все равно обычно стараются до конца года доучиться в ней. Тем более что, судя по внешнему виду этого дома с башенками, люди там живут совсем не бедные. У предков Артура наверняка есть машина. Значит, могли бы безо всяких проблем возить его в Крылатское. Хотя, при нынешних пробках, ему было бы даже проще ездить на метро. Но тут я подумала: наверное, его предки решили, что если все равно переходить, то лучше сразу. Да и, вообще, мало ли какие у них были соображения?
— Зойка, ты чего? — отвлек меня шепот Агаты.
Я удивленно уставилась на нее.
— Да ничего. Все нормально.
— Нормально? — кинула она на меня изумленный взгляд. — А почему ты все время вздыхаешь?
— Кто вздыхает? — спросила я.
— Но ведь не я же. — Ее огромные черные глаза внимательно изучали меня.
— У тебя слуховые галлюцинации, — нашлась я.
— Н-да? — по-прежнему не отводила от меня взгляда подруга. — Может быть.
— Не может, а точно, — я уже начала злиться.
Ну, предположим, я и впрямь пару раз вздохнула. Что, не имею права, в конце концов? Почему я все время должна находиться под колпаком у Мюллера?
— Адаскина! Дольникова! Мы вам не мешаем? — многозначительным тоном осведомилась Предводительница.
Обычно такие вмешательства со стороны наших обожаемых педагогов бывают совершенно некстати. Они будто чувствуют, что обсуждаешь нечто важное. А после изволь терпи до перемены, чтобы дорассказать. Однако в этом случае я была очень благодарна Предводительнице. Ведь Агата от меня ни за что бы не отстала, пока не выяснила, в чем дело. А мне говорить с ней на эту тему совсем не хотелось.
Зато, когда мы с ней прикинулись прилежными ученицами и начали с ангельским видом смотреть на доску, где классная писала сложное уравнение со многими неизвестными, меня вдруг осенило, что я должна делать дальше. Наверное, математика действительно развивает логическое мышление. Во всяком случае, я вдруг вспомнила, что новенькому на большой перемене надо идти в библиотеку и там проверить, те ли у него учебники, которые нужны в нашем классе? Значит, я могу сыграть роль сопровождающей. То есть предложу ему показать, где у нас находится библиотека. Дальше действуем по ситуации.
Главное, чтобы никто не успел его перехватить. Поэтому на большой перемене надо выйти в коридор вместе с ним. Хорошо, что мы с Агатой сидим в центре классной комнаты. Подожду, пока Артур пройдет мимо нашей парты, и...
— Зойка, ты почему опять вздыхаешь? — вновь нарушила ход моих мыслей Агата. — Живот болит?
— Ничего у меня не болит, — ответила я.
— Тогда в чем дело? — продолжала она.
Вот, привязалась!
— Если ты не замолчишь, — ответила я, — Предводительница нас загрызет.
К счастью, мой довод подействовал. Да и Предводительница действительно строго зыркнула в нашу сторону. Теперь я до перемены могла жить спокойно. Правда, все же старалась за собой следить. А то еще снова вздохну ненароком, и Агата опять помешает мне думать.
Во время следующей перемены на новенького мне поглядеть не удалось. Едва кончился урок, наши мальчишки куда-то уволокли его, и вернулись они только к началу литературы. До осуществления моего плана оставался еще урок. Надо было терпеливо высидеть его, а затем переходить к решительным действиям.
Литературу у нас ведет Изольда Багратионовна. Одновременно она еще руководительница Театральной студии, в которой мы все занимаемся. Все — это Агата, Клим, Тимур, Будка и я. Правда, сейчас мне было совершенно не до Изольды и не до литературы. Счастье, что она меня не вызвала, к доске выходили другие, а я сидела, как на иголках, то и дело поглядывая на часы. Когда же наконец звонок? Едва он раздастся, мне нужно тут же собрать манатки и в любой момент быть готовой вылететь в коридор.
Время шло как-то очень уж медленно. Я даже сперва подумала, что у меня в часах села батарейка. Пришлось свериться с часами Агаты. Оказалось: все нормально. Только Агата насторожилась:
— Нет, Зойка, ты сегодня точно какая-то странная.
— Чем это, интересно? — я сделала вид, что не понимаю.
— Ну, то вздыхаешь, то без конца на часы косишься.
— Мне надо позвонить на большой перемене, — я ляпнула первое, что пришло в голову.
— Кому? — поинтересовалась Агата.
Ну вот! Теперь объясняй — кому!
— Маме. — Я решила, что такой ответ ослабит ее любопытство.
Но Агата мигом поинтересовалась:
— А зачем?
Прямо не знаю, какая муха ее сегодня укусила? Она обычно совсем не приставучая. А сейчас, ну, просто меня извела.