Рабство Кольца
Шрифт:
— Ну, естественно, барды совсем не боевые… — проворчал Лекарь.
— Толян, не боись, я выбирал между тобой и Биби, — хохотнул Боря.
— Я что-то не андестенд? — возмутилась Блонди, — А я?
— Э-э-э… — Боря замялся и торопливо стал рассказывать дальше.
Они бы победили, если б не оказалось, что в комнате находился ещё один игрок. Биби разнесла двух орков, а Бобр почти завалил третьего… Но тут появился этот самый Ведун.
— Хотя, мне кажется, мы и так с Оркосом не справились бы, — цыкнул
С Кентом всё оказалось гораздо проще.
Оказывается, он просто перед походом выпил своё секретное зелье воскрешения. То самое, которое он собирался сделать на кусочках египетского анкха, и процедить через бинты. «Состав номер тринадцать», как сказал сияющий персик.
— Ну вот, я под обломками и очнулся, — довольно сказал Кент, — Как видишь, работает. Думаю, могу пятьдесят голды заряжать смело.
Я решил не напоминать персику, что половина проблем возникла из-за его «охлаждающего» зелья.
— Братан, а что, реально состав под номером тринадцать? — округлил глаза Боря.
— Ну, да… — персик пожал плечами, не видя подвоха.
Настала моя очередь рассказывать, как так получилось, что я остался жив, да ещё и влез в мозги сразу к троим в группе.
Тем более, сейчас я уже прекрасно чувствовал, что и Фонза является членом моей группы. Лидер внутри меня отвечал и за неё тоже.
Вот только сразу два события отвлекли нас, не дав мне открыть рот.
— Кажется, сюда спускаются, — сказал Лекарь, прислушиваясь к шуму с лестничного прохода.
А Биби, держась за талисман, судорожно показала на осколок, висящий над каменной чашей. Он подрагивал, трясся, и, казалось, что вот-вот сорвётся со своего невидимого крепления.
— Ёжик, кажется, задел его, — испуганно прошептала Биби, — когда стрелял…
Глава 20, в которой медлительность
Осколок дрожал над чашей, будто солнечный зайчик на трясущемся стекле. Вот-вот выскочит из невидимых креплений…
С лестницы донёсся шорох. Мы все повернулись.
Осторожно перешагивая каменные обломки, вошли Молчарь, Тегрий и Гармаш Дворфич. За их спинами я увидел пару мохнатиков — жёны гномов, опираясь на тяжёлые алебарды, остались у самой лестницы.
— Щебень-гребень, — Молчарь выпучил глаза на беспокойный осколок, подняв топор в защитном движении.
Тегрий Палыч тоже прикрылся ладонями, у него оружия не было. А вот Дворфич держал в руках свой фирменный молот.
Никто не стал удивляться, что произошло внутри, и как все студенты остались живы… Все трое таращились на звезду, потерявшую стабильность.
— Я не хотела, — шмыгнула Биби, — Ёжик стрелял, и попал.
Молчарь покачал головой.
— Не ты, Гимлева дочь, так другой бы… Время пришло.
— Да, оно действительно наступило, — задумчиво сказал Гномозека.
Словно в подтверждение, осколок дёрнулся особо сильно, словно сам хотел вырваться.
— Что-то его тянет, — произнёс Молчарь.
— Или кто-то, — добавил Дворфич, внимательно глядя на меня.
Я, прищурившись, тоже стал рассматривать ректора. Сейчас он был облачён в гномьи доспехи — литой нагрудник, латные рукавицы, краги на ногах. Роскошный плащ за спиной, серая борода покоится на блестящей груди. На нагруднике та же эмблема: лицо гнома на фоне сияющей звезды.
Когда Вайт уходил отсюда под личиной ректора, он был в деловом костюме. Мог ли злодей поменять обличье ещё раз?
— Что ты имеешь в виду, Гармаш? — удивился Молчарь, — Кто может повлиять на осколок? Это ж надо быть невероятно сильным магом…
Они переговаривались, а наш куратор смотрел прямо на нас, шмыгая красным носом.
— Плееры, это проступок, — покачал головой Тегрий, — Вы же понимаете, как всё серьёзно?
О да, я понимал последствия.
Не понимал одного: собирается вообще что-нибудь предпринимать Министерство, или хотя бы преподы? Тут под академией вершатся тёмные дела, а они думают о том, как бы наказать студентов.
Я продолжал смотреть на Гармаша Дворфича, в его отягощённые опытом глаза, и думать: это он или Вайт?
— Дорогие ученики, — Дворфич поставил молот, сложил руки на бороде, приняв как можно более безмятежный вид. — Хотелось бы услышать объяснения.
— Гармаш, какие объяснения? — удивился Молчарь, — Там орки сверху кучу наших убили, мы даже не всех смогли найти, чтоб воскресить.
— Мы же объясняли тебе, Молчарь, — начал было Тегрий, но тот цыкнул на него:
— А с тобой, Палыч, мы ещё отдельно поговорим…
Тегрий судорожно вздохнул. Кажется, он только начинал расхлёбывать результаты своей двойной игры.
— Это понятно, Молчарь, — кивнул ректор, — Но как эти новички связаны с этим?
— Это… — начал было Бобр, но я сразу же прокатился мыслями по мозгам тиммейтов:
«Говорить буду я!»
Все послушно замолчали. А преподы переглянулись, будто уловив какое-то эхо.
Потом Тегрий присмотрелся ко мне:
— Что-то не понял… У него навыки лидера группы, что ли?
Молчарь только крякнул:
— Щебень-гребень, я такого давно не видал. Это ж королевские скиллы!
Один Дворфич ничего не сказал, но в его взгляде мелькнул недобрый огонёк. Словно он совсем был не рад успехам своего студента.
Я, поджав губы, вышел чуть вперёд, с опаской покосившись на подрагивающий осколок — кажется, он даже стал мерцать по-другому.
«Если что, Гномозека может оказаться Вайтом», — послал я последнюю мысль своей команде, и сразу же начал говорить, не дав гномам прислушаться к эху магии: