Рабы Тьмы

Френч Джон

— Это говорит о том, что если что–то стало бесполезным, я предпочитаю избавиться от этого.

Сота—Нул наклонила голову.

— Вот как? Я запишу этот факт для анализа на истинность. – Несмотря на все то, что он знал о ней, именно голос Сота—Нул всегда пробуждал в нем желание сжечь ее на месте. Он не был похож на голоса большинства техножрецов: слишком эмоциональный, слишком… человечный.

— Как ты вошла в эти покои?
– прорычал он.

— Как представитель Генерала—Фабрикатора, я вхожу туда, куда хочу.

— Не на этом корабле.

— Всюду, где поворачиваются шестерни, я могу пройти, - техноведьма

наклонила голову набок. – Впрочем, если мое вторжение причинило тебе эмоциональный дискомфорт, я предлагаю соответствующие извинения, которые позволят тебе восстановить душевное равновесие.

Малогарст опустил оружие. Он сделал глубокий вдох и заставил разум успокоиться. Гнев мог быть полезен – как могли быть полезны все эмоции, - но, как бы ни вопили все его инстинкты застрелить техноведьму, он не мог прислушиваться к ним. Сота—Нул принадлежала к последователям Кельбор—Хала, Генерал—Фабрикатора новых Механикум. Малогарст не был уверен в том, что она такое – человек, машина или же ни то, ни другое, - но он чувствовал пронизывающие ее плетения варпа. Так же, как он был советником Гора, Сота—Нул была фактотумом Кельбор—Хала при дворе Магистра войны. Он не мог застрелить ее, точно так же, как она не могла его убить. Если бы кто–то из них попробовал это сделать и потерпел неудачу, они бы начали вторую гражданскую войну, пока первая еще пылает. Эта война могла бы разгореться когда–нибудь, но не раньше, чем Кельбор—Хал и его Темные Механикум помогут Гору занять Трон Терры.

— Чего ты хочешь? – Спросил он.

— Гор не покидал своих покоев уже тридцать восемь дней.

Малогарст не изменился в лице, но перед его внутренним взором предстали все те тысячи сервиторов, что перемещались по «Мстительному Духу», все механические системы, облекающие кости корабля. Немалым искушением было думать, что их не заботит ничего из того, что они видели, — но подобные мысли были бы ошибкой. Они видели, и они отвечали Механикум.

— Это не ваша забота.

— Неверно. Это заботит нас. Величина нашей заботы весьма существенна.

— Магистр войны занят планированием следующих стадий войны. Ты видела приказы, которые он отдавал.

— Которые отдавал ты, советник.

— Магистр войны готовится к следующей масштабной фазе битвы. Его приготовлениям не следует мешать. Я говорю за него.

Сота—Нул повернула свой капюшон туда, где на полу лежали останки метатрона, дымясь и остывая.

— Твоим словам недостает показателей правдивости. Следовательно, я зарегистрирую наше недовольство твоим ответом и передам запрос на то, чтобы Магистр войны напрямую и лично связался с Генерал—Фабрикатором.

— Я передам ваше сообщение и недовольство Воителю, - сказал Малогарст. – А теперь ты оставишь меня и дашь мне поработать. – Он встретил взгляд ее девяти глаз и коротко качнул головой. – Эта аудиенция окончена, и ты не будешь впредь посещать меня подобным образом.

Секунду техноведьма не шевелилась, а затем развернулась и поплыла во тьму, скрывавшую далекий вход в зал.

— Союзники Магистра войны – не слепцы, Малогарст. Тебе стоило бы… - Сота—Нул замешкалась, и у Малогарста возникло впечатление, что она пытается подобрать следующее слово. – Побеспокоиться.

— Я беспокоюсь… – прошептал он самому себе, слыша, как двери за ней закрылись.
– Беспокоюсь.

Лайак

Трисагион

и Мстительный дух встретились в бездне меж звездами, среди мертвых боевых кораблей. Эскадры боевых крейсеров окружали флагман Магистра войны с флангов. Сотни эсминцев и фрегатов двигались между ними, подобно мелкой рыбе вокруг левиафанов, их орудия были заряжены и готовы, а ауспекс–системы сканировали усыпанную осколками тьму.

Флот Несущих Слово приближался медленно, меньшие корабли шли в тесном строю, транслируя литании восхваления и молитв. Их орудия молчали, ауспексы и системы прицеливания отключены, пустотные щиты деактивированы.

Корабли Сынов Гора окружили их, идя так близко, что их залп ударил бы прежде, чем цели засекли бы его. Несущие Слово сохраняли прежний курс. Вихрь сигналов пронесся в пропасти между флотами. Были подтверждены идентификационные маркеры, осуществлены обмен и проверка шифров. Монотонный гул приветствия Несущих Слово проникал фоновым шумом в каждый вокс–сигнал.

«Неделимая слава. Слава Гору Луперкалю, возвышенному и высочайшему. Слава помазаннику Богов. Слава…»

Слова текли водопадом голосов.

Несущие Слово остановились в пятидесяти километрах от Мстительного Духа. Меньшие суда изменили позиции и выстроились в восьмиконечную звезду. Желтые огни двигателей вспыхнули по всему флоту, корабли полностью остановились.

Только «Трисагион» скользил вперед, как королева, оставившая позади свиту, чтобы приблизиться к трону императрицы. Сыны Гора держались в отдалении, позволив кораблю пройти без сопровождения. Турбины вспыхнули по всей длине его корпуса, с каждой вспышкой распыляя пепел тысяч рабов, загнанных в двигательные туннели, дабы благословить эту встречу своей смертью. Наконец, «Трисагион замер», нос к носу с Мстительным духом, их разделял чуть больше, чем километр. Так они зависли на некоторое время: два божества разрушения, схожие размером и силой, но мало чем иным.

Одинокая Грозовая птица вылетела из ангара на носу Трисагиона к «Мстительному Духу». Внутри ее корпуса, в красноватом мраке, сидел Зарду Лайак. Дрожащий воздух был наполнен молчанием. Сорок воинов его собственного Ордена Безмолвных находились на скамьях, их алая броня была присыпана пеплом. Восковые полоски со священными символами свисали с их наплечников. Это были Трижды Рожденные, избранные из тех, кем он командовал. Их отрезанные языки, заключенные в янтарь и нанизанные на шнуры, сплетенные из человеческих волос, свисали с их шей. Двое его рабов клинка, Кулнар и Хебек, сидели по обе стороны от Лайака, подобно статуям. Только черное железо и золотые рукояти мечей у них на поясе отличали их от всех остальных.

Лоргар стоял в дальнем конце кабины, склонив голову и закрыв глаза. Воздух вокруг него мерцал в такт его безмолвным молитвам.

Лайак почувствовал, как замедляется «Грозовая Птица», и увидел, как примарх поднимает голову и открывает глаза. Транспорт с лязгом содрогнулся, когда его посадочные опоры коснулись палубы. Лайак поднялся, и вместе с ним, как один, поднялись Безмолвные. С шипением опустилась передняя штурмовая рампа. Лоргар оглянулся через плечо.

— Боги ступают с нами, - сказал он.