Рабыни рампы
Шрифт:
– Нет, они стараются обо всем забыть. Они вытесняют любой инцидент целиком из своего сознания. Но даже спящий мозг об этом помнит, и он всячески старается проложить тропинку к здравомыслию. Сны не всегда являются снами, детектив Дельгадо. Иногда психика человека воссоздает ужасный, страшный инцидент, пытаясь выяснить его смысл. Мою подругу Лейк мучили ужасные кошмары, но они появлялись только тогда, когда она спала одна. Ну, что вы на это скажете?
– Мне кажется, ей не нравилось одиночество.
Она согласно кивнула.
– Вот почему я оказалась для нее такой хорошей подружкой по комнате. Я не была гулящей девицей, ночевала дома каждую ночь. Поэтому у нее не было дурных снов. Когда
– Скрываться от кого?
– спросил Дельгадо.
Она печально улыбнулась.
– От своего отца. Я же говорила вам, детектив, что сны - это далеко не всегда просто сны. Лейк говорила, что во сне ей явился какой-то кошмар, но на самом деле никакого сна вовсе не было. Она просто не могла справиться с тем, что с ней происходило. Всякий раз, когда она оставалась одна, он мог прийти к ней.
– Кто, ее отец?
– прошептал он.
– Да. Он приходил и насиловал ее каждую ночь, когда она оставалась одна. И это продолжалось с того времени, когда она еще была маленьким ребенком. Он добился от нее молчания, играя на ее детских страхах. Он сказал ей, о Боже, когда она была ребенком, что она какое-то двойное зло, которое было оставлено ему взамен его настоящего ребенка. Может, он угрожал ее отправить обратно туда, откуда она явилась, чтобы навсегда вернуть себе своего "истинного, реального" ребенка. Я не знаю. Я только знаю, что он всегда ее находил. Она была его собственностью, и любого, кто оказывался у него на пути, он безжалостно убивал.
– Фокс.
– Дэниэль знал об этом. Мне кажется, он любил Лейк, любил по-своему. Он послал мне информацию, доказательства, - она облизала сухие губы.
– У меня все высохло во рту. Можно немного водички?
– Конечно, - он поставил бумажный стаканчик с водой возле ее локтя.
– Но что же произошло прошлой ночью?
– Ко мне пришел какой-то человек и вручил мне конверт. Он сказал, что это от Дэниэля. Не знаю, как он попал в руки Дэниэля, но он каким-то образом к нему попал. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять - я должна вырвать у него Лейк. Я не знаю, что я намеревалась предпринять, может, спрятать ее где-нибудь… Посмотрев мне в лицо, она поняла, почему я пришла, - теперь она заговорила побыстрее, не отрывая глаз от чашки с водой.
– Но она не хотела уходить вместе со мной. Лейк сказала, что уже поздно и что он уже идет, чтобы обладать ею. Она сказала, что он идет и что мне нужно где-то спрятаться.
– Что случилось с конвертом?
– Я передала его своей подруге, чтобы она его надежно сохранила. Она должна приехать сюда с минуту на минуту, - крупными глотками Карен пила воду.
– Хорошо. Что произошло потом?
– Там, над потолком, есть небольшое пространство, куда можно заползти. Лейк мне его показала и помогла там спрятаться. Утром, когда он уйдет, мы сможем убежать отсюда, но до того времени я должна была здесь притаиться и сидеть очень тихо, - она начала тихо плакать.
– Я услышала, как он вошел. Я слышала, как он ее убил. Я слышала, как она кричала… Но я была так напугана, что не могла выйти из своего укрытия и спуститься вниз. Я все слышала, но так и не видела его лица. Я в какой-то мере могу стать свидетельницей, а?
– она вытерла нос рукавом.
– К тому времени, как я оттуда выползла, он уже ушел. Я вытащила пистолет. Я так боялась, что он все еще в доме. Но когда я увидела… ну, комнату, я выронила из рук пистолет и убежала прочь. Я не могла видеть ее в таком виде.
–
– Она не была похожа на себя, она не была похожа и ни на кого другого. Который час?
Он посмотрел на часы.
– Два часа дня. У вас есть какие-то планы?
– Нет. Просто интересно. Мне еще никогда прежде не приходилось оставаться на ногах всю ночь. Такое со мной впервые.
– Мне бы ваши заботы, мисс Сингер. Считаете ли вы, что Лейк Истмэн была убита прошлой ночью или это был другой человек, обезображенный для того, чтобы скрыть ее лицо и усложнить опознание?
– Я не уверена, - честно призналась она.
– Мне не хочется верить, что это была Лейк, но, мне кажется, что это могла быть и она.
Зазвонил телефон. Дельгадо ответил. Звонил сержант с коммутатора, судя по голосу, он был сильно взволнован.
– Дельгадо, пришла какая-то странная женщина, передала мне конверт и сказала при этом, что он имеет какое-то отношение к Лейк Истмэн. Ты ведешь это дело, так?
– Да, я со Смитом.
– Смит стоит рядом. Ты не поверишь, что мы обнаружили в этом конверте. Этот мерзавец любил, оказывается, собирать сувениры, напоминающие ему о некоторых моментах в его жизни. Здесь удостоверения личности и все такое прочее, на всех документах проставлена дата. Он не мог больше нам помочь, даже если бы сильно старался. Мы связались с нью-йоркским департаментом полиции и кое-что у нас появилось. Кроме того, у нас есть актерская карточка "Эквити", выданная на имя Джона Эллисона с превосходным по качеству кровавым отпечатком пальца в верхнем углу. Этот парень, Брукс, в Нью-Йорке был просто счастлив, узнав все об этом. Это отпечаток большого пальца, Дельгадо. Нам остается только идентифицировать его, взять другой, пусть даже частичный отпечаток на Найт стрит, и дело в шляпе.
– Перезвони Бруксу. Спроси, не сможет ли он отыскать отпечатки пальцев Карла Истмэна в какой-нибудь картотеке.
– Это наш человек?
– Да, - повесив трубку, он снова повернулся к Карен.
– Судя по всему, во всем виноват ваш дружок.
– Значит, у вас теперь есть доказательства, что все это сотворил Карл?
– Нет, мы не задержали Карла. Пока.
Вдруг какая-то мысль пришла ему в голову.
– Думаю, что мы можем вас отпустить, - сказал Дельгадо ровным, спокойным тоном.
– Но, мне кажется, нужно послать к вашему дому полицейского в форме, чтобы он присмотрел за всем. Так, на один день. Вы же говорили, что, по словам Лейк, ее отец выслеживал вас.
– Для чего это ему нужно?
– удивленно спросила она, - если он не знает, что я была там?
– Может, это обстоятельство к этому не имеет никакого отношения.
– Не понимаю.
– Ну, - размеренно сказал Дельгадо, - высказали, что отец Лейк сообщил ей, что она была плохим, "ненастоящим" ребенком, что ее к нему подослали в качестве замены. Может, он думает, что вы и есть его "настоящий" ребенок. Хороший ребенок.
Мэтт ждал ее на улице.
– Теперь все о'кей. Все кончилось, - сказал он, пытаясь ее успокоить. Он обнял ее.
– Спасибо, что пришел, - она отстранилась от него.
– Со мной все в порядке. Рано или поздно нужно учиться в одиночку выходить из опасных положений.
– Но мы же до сих пор друзья, Карен, - сказал он.
– И будем ими оставаться до тех пор, пока ты этого хочешь.
Она глубоко вздохнула.
– Прости меня. Но у меня был такой трудный день, - она мягко рассмеялась.
– Мне просто хочется домой, хочется принять горячую ванну. Мэтт, это как раз то, что ты называешь "вшиво подобранным моментом". Если бы я знала, что со мной произойдет нервный криз в ближайшем будущем, то я бы непременно перенесла наш развод на несколько месяцев вперед.