Рабыня
Шрифт:
Они залезли на стог, в котором уже успели обосноваться мыши-полевки. Все лето их не было видно, насекомые властвовали на полях и в лесу, но осенью откуда-то появлялся маленький серый народ. Может быть, они проводят лето в поселке, в землянках, где с ними ведет лютую войну старый Ансон? Авер раскинул руки, постарался представить, как там, в темноте, продолжают лететь облака. Есть почти не хотелось… Почти.
– Тебе… Тебе моя сестра нравится?
– осторожно заговорил Свен и ткут же сбился на свое бормотание: - Я спросил, потому что… Потому что…
– Какая
– перебил его Авер.
– Я не могу жить с Фцук, потому что ты не можешь жить со своей сестрой.
– Я… Я…
– Я знаю, что ты не сможешь быть отцом. Но ты будешь с ней жить и заботиться о ее детях.
– Я могу заботиться и о детях Линор, это все равно. Все равно ведь они как мои, потому что я ее брат, потому что… Я все равно должен…
– Ну да, ну да… Я понимаю. А вот тебе бы кто больше нравился, если бы ты был на моем месте?
– Фцук, - уверенно сказал Свен.
Авер по привычке ждал продолжения, но его приятель ничего не добавил.
– Фцук некрасивая, - сказал тогда он.
– Фцук добрая. А моя сестра она добрая… Но она… Она… Потому что…
– Ну и что, что добрая? Толку-то от этого никакого нет.
– Есть. С ней легко, а с Линор… Она…
– А еще Фцук глупая.
Свен не нашелся, что возразить, только сердито запыхтел. Аверу стало смешно, он нащупал голову Свена в темноте и несильно дернул за волосы, он этого терпеть не мог.
– Перестань! Не надо меня… Меня… Потому что… Плавунец!
– А ты помнишь, как плавунец утащил тебя?
В возрасте трех лет Свен убежал из землянки и оказался на берегу ручья. Стояло лето, всюду были насекомые. Никто не видел малыша, даже рыбаки. Плавунец схватил его за волосы и утащил под воду. Свен навсегда запомнил солнце, которое становилось все меньше и меньше, и наконец рассыпалось на тысячи ослепительных звезд, когда в легкие хлынула вода. На плавунца напала пиявка, хищник выпустил ребенка, и ниже по течению его вытащили из воды удящие рыбу старшие. Мальчика откачали, но что-то навсегда изменилось в его головке. Может быть, там осталось немного воды? Свен не любил, когда его дергали за волосы.
– Перестань! Не помню… Перестань!
Свен вырвался и откатился на другой конец стога. Оба затихли. Им было хорошо слышно, как Агнесс отвела чуть в сторону от землянки Еттера и попросила не приставать к девушкам.
– Линор и так на меня накричала… Пятнадцать чужих мужиков ее разглядывали, конечно, вышла из себя, ей уже восемнадцать. Пусть едят и ложатся спать, не надо их на ночь с ребятами оставлять.
– Ладно… - проворчал Еттер.
– Но только я терпеть не стану! Надо бы выпороть их всех, а то разговорчивые очень стали. Вот уплывут обратно абажи, тогда и наведем порядок.
Они вернулись в землянку. Авер и Свен молчали, прислушиваясь к шуму деревьев и журчанию воды. В ручье кто-то негромко плескался, может быть, запоздалый плавунец. Аверу подумал, что если бы у него был нож, как у большинства селян, он привязал бы его к палке и убил плавунца. Интересно, что сказали бы Линор и Фцук? И какое лицо было бы у Еттера? От последней мысли Аверу стало смешно,
– Тише, - прошептал Свен и навалился на приятеля.
– Тише, Авер, потому что… Потому что… На ручье.
– Чего на ручье? Плавунец?
– Голоса там…
В тот же миг Авер тоже услышал, как кто-то сказал несколько негромких слов. Абажи? Разве они плавают по ночам? Потянув за собой Свена, юноша соскользнул со стога и пополз к воде. И в самом деле, у берега была лодка. Несколько человек шли по берегу и толкали ее, стараясь не шуметь. Если бы они не скрывались, то орудовали бы веслами, как обычно. В чем же дело?
Свен хватал Авера за пятки, стараясь остановить, но юноша вырвался и, пригибаясь к земле, побежал мимо Светлого леса к тому месту, где крутой берег нависал над ручьем. Про себя он умолял облака раздвинуться, выпустить ненадолго луну, чтобы хоть что-нибудь можно было рассмотреть. И небо его услышало: распластавшись на бугре, Авер увидел на воде лунную дорожку.
Абажи сочли, сто уже достаточно отдалились от поселка, и забрались в лодку, сели за весла. Их было трое, но в лодке лежали другие люди, а также одежда, поблескивало железо. Аверу показалось, что люди эти связаны, а у женщины, что лежала на носу, были длинные светлые волосы. Они на миг встретились глазами и юноша испуганно уткнул лицо в траву.
– Это там… Там ты что видел?
– Свен подергал Авера за ногу.
– Я не видел, потому что… Потому что…
– Свен, наверное, нам надо поговорить с Еттером. Может быть, позовешь его?
– Нет, лучше ты. Я не могу…
– Потому что, потому что!
– Авер рассердился.
– Что ты вообще можешь? Мне бы вот посоветоваться с кем-нибудь, а кроме Еттера не с кем, потому что ты во такой заика.
– Я не заика!
– обиделся Свен.
– Я не заикаюсь!
– Заикаешься!
– Нет, я хорошо говорю, просто… Просто…
– Просто у тебя мысли заикаются! Холодно, идем в стог…
– А Еттер?
– Свен забежал вперед.
– Еттера надо позвать, сказать надо, потому что…
– Вот я подумаю, сначала, что сказать, а потом скажу. Не хочу заикаться, как ты, - Авер обошел приятеля.
– Там проплыла лодка, в ней три абажа и кто-то еще. Вроде бы женщина была, поселянка, не их женщина. Да и откуда могла взяться женщина-абаж, если вниз они плыли без нее? И еще в лодке был груз, вроде бы одежда… Откуда они могли взять одежду, если вниз везли шерсть? Не связали же, а?
– Это что-то плохое, Авер! Потому что… - Свен напрягся и вдруг выдавил из себя: - Потому что одежду можно только снять с человека!
– Можешь ведь, - похвалил его Авер.
– Получается, что надо предупредить Еттера, да?
– Конечно, потому что… Потому что…
– Потому что больше сказать некому. Не Фцук же решит, что надо делать? Ладно, идем вместе, что-то мне тоже не по себе.
Они тихонько спустились в землянку, где сильно, дразняще пахло жареной рыбой. Еттер и Агнесс не спали, горела плошка с рыбьим жиром. Оба одновременно встали навстречу.