Ради дружбы

Бэйли Элизабет

– Да уж, – добавил Лео, присаживаясь на краешек постели. – Я просто замучился, пока его стащил. Пришлось его кромсать на куски. Боюсь, из-за моей возни тебе стало еще хуже.

Лео выглядел расстроенным, и Тимотия, повинуясь бессознательному порыву, протянула руку и коснулась его руки. Пальцы обхватили ее ладонь, наполняя Тимотию приятным теплом.

– Ты столько для меня сделал, Лео, я тебе очень благодарна. Спасибо.

– Глупости! – сказал он и убрал руку. Она что же, думала, что он на такое неспособен? Он тут же пожалел об этом,

заметив ее потускневший взгляд. Надо с ней помягче. Бедная Тимма, она ведь еще не отошла от потрясения, хотя и выглядит получше.

То, что Тимотия в обмороке, первым заметил Валентин. Лео решил, что это даже к лучшему, иначе она бы кричала от боли, а в том, что ей должно быть ужасно больно, он не сомневался. Конечно, чего-чего, а мужества Тимотии не занимать. Как терпеливо она переносила страдания, пока они ехали сюда. И все-таки, не потеряй она сознание, ему было бы очень трудно справиться с этим проклятым сапогом.

Когда он наконец его стащил, они с Валентином убедились воочию, что это надо было сделать обязательно – лодыжка стала распухать прямо на глазах. Лео торопливо поднял Тимотию на руки и понес на второй этаж, в свою спальню, где приказал миссис Салкомб побыстрее раздеть ее и уложить в постель, пока она не пришла в себя, чтобы лишний раз не заставлять ее страдать. После этого Валентин отправился в путь – выполнять то, о чем они с Лео договорились, а сам Лео стал ждать под дверью, пока домоправительница и горничная скажут, что все в порядке.

И вот он стоит у кровати и смотрит на Тимму. Бледное, осунувшееся лицо, волосы рассыпались по подушке. К чувству жалости внезапно, своевольно добавилось нечто совсем иное, наполнившее его тревогой и беспокойством. К счастью, Тимма скоро очнулась, и незваное ощущение отступило на задний план. То, что случилось, выветрило из его памяти их ссору, но, когда Тимма вежливо, словно случайная гостья, поблагодарила его, все ожило вновь.

Она отвела глаза, воцарилось неловкое молчание. Лео обрадовался, когда девушка снова посмотрела на него и обеспокоенно спросила:

– А Фейтфул? Что с ним?

– Он на попечении Тарберта, – ответил Лео, с готовностью поддерживая разговор. – Конь в полном порядке. Мы пошлем за Бикли, он отведет его домой, так что не беспокойся. – Лео ухмыльнулся. – А пока пусть меня объедает, я не против.

Тимотия вяло улыбнулась.

– Да уж, это он может, такой обжора! Пока я там лежала в полуобморочном состоянии, он только и делал, что ел. Я звала его, думала, может, встану, ухватившись за повод, так нет, разве его дозовешься?

– Ты хочешь сказать, он не мог оторваться от свежей травы? Поразительные эгоисты – эти лошади!

Тимотия продолжала улыбаться, но ничего не сказала. Перед ее глазами промелькнуло все слу-чившееся, и ей стало совестно, что она плохо поблагодарила своих спасителей.

– Надо бы кого-нибудь послать к Кленту, отблагодарить его.

– В этом нет нужды. Приезжал Нед, привез твои перчатки, шляпу и хлыст. Я забыл их на поле, было не

до того. Я с ним передал кое-какие подарки для миссис Клеит.

– Очень хорошо. Спасибо, Лео.

– Может, ты прекратишь эти твои бесконечные “спасибо”? – пробурчал он с обидой. – А то можно подумать, что мы с тобой чужие люди.

У Тимотии так заныло сердце, что она до боли прикусила губу. Лео, заметив это, не стал продолжать. Он накрыл ладонью ее руку, лежавшую поверх одеяла.

– Я не хотел, не обращай внимания! – Он смущенно хохотнул. – Я, наверное, еще не совсем пришел в себя. Видеть тебя здесь, такую неподвижную, бледную…

Его рука крепко сжала ее пальцы, Тимотия поморщилась. Лео, заметив это, опустил глаза и только тогда понял, что делает. Он выпустил ее руку и немножко отодвинулся.

– Я долго была без сознания? – спросила Тимотия.

– К счастью, довольно долго, – ответил Лео. – Я возился с сапогом минут десять, не меньше. Потом принес тебя сюда и оставил на попечение миссис Салкомб и горничной.

– С полчаса, не больше, – уточнила домоправительница. – А сейчас выпейте-ка вот это, пока доктор не приехал.

Тимотия с подозрением заглянула в чашку, которую та поднесла к ее рту.

– Это что, снова бренди?

– Бренди?! Господи помилуй, нет, конечно!

– Это травяной отвар, – поспешно вставил Лео. – Бренди я тебе дал, чтобы ты немножко пришла в себя. А это ромашка, миссис Салкомб говорит, она успокаивает.

– Тебе бы самому не помешало глотнуть бренди, – сказала Тимотия, стараясь, чтобы голос ее звучал весело. Она сделала несколько глотков и непослушной рукой отодвинула чашку. – Все, достаточно, спасибо. – Внезапно накатила усталость, Тимотия закрыла глаза.

Она выглядела измученной и несчастной.

– Очень болит? – спросил Лео.

– Немножко дергает, – ответила девушка, приоткрыв глаза. – Наверное, еще какое-то время поболит. Но ничего, вот-вот приедет доктор Пресли, я уверен, он тебе поможет.

Тимотия, напротив, не ждала ничего хорошего от визита врача, ведь он начнет вертеть ногу туда-сюда, чтобы разобраться, что случилось. Хорошо хоть она лежит на мягкой постели, без верхней одежды и, слава богу, без этого ужасного сапога. Больше не тошнит, перед глазами не плывет, в голове прояснилось. Обморок пошел ей на пользу, а что ногу дергает, так это ничего.

В дверь постучали, Лео быстро поднялся.

– Это, наверное, Пресли.

Да, это был врач. Тимотия сразу его узнала, как только он появился на пороге. Доктор Пресли, щуплый подвижный человек лет сорока – сорока пяти, с приятными чертами лица, отличался умением найти подход к больному. Тимотия и Лео были еще детьми, когда Пресли стал домашним врачом обоих семейств – и Далвертонов, и Виттералов, заняв место своего скончавшегося отца. Вот уже два поколения подряд Пресли врачевали местное дворянство. К сожалению, нынешнему Пресли не повезло – у него не было сына и некому было продолжить семейную традицию.