Ради Инглиш

Харгров Э.М.

Мы смотрим телевизор, когда звонит мой телефон. Странно, что кто-то звонит так поздно. Я проверяю номер звонящего, и это оказывается Инглиш.

Я поднимаю трубку и отвечаю:

— В чем дело, Медвежонок? — Я стараюсь скрыть свое беспокойство.

— Папа, мне страшно.

— Но почему?

— Злой человек кричит, а другая мама плачет.

Я включаю громкую связь, и Шеридан хватает меня за руку, впиваясь ногтями в кожу. Должно быть, мне больно, но я ничего не чувствую, кроме паники, взрывающейся в моей груди.

— Где

ты находишься? В своей комнате?

— Да, я прячусь в шкафу.

Я вскакиваю на ноги и дергаю себя за волосы. Я не знаю, что ей сказать. Шеридан хватает мой телефон.

— Милая, это я. Слушай сюда, ниндзя. Помнишь, о чем мы говорили? Что, если когда-нибудь наступит момент, когда ты не будешь чувствовать себя в безопасности, ты останешься на телефоне с папой или со мной?

— Угу.

— Сейчас именно такой момент, так что продолжай говорить со мной, ладно?

Шеридан шепчет мне, что нужно позвонить детективу. Я делаю это с ее телефона. Они сообщают мне, что уже едут к Эбби.

— Мы приедем, сладкая моя, но ничего не говори. Просто оставайся в шкафу.

Я едва держу себя в руках, насчет Шеридан вообще не уверен. Когда я слышу по телефону тоненький голосок Инглиш, перепуганный до смерти, это чертовски меня бесит. Шеридан подталкивает меня к гаражу, а сама бежит на кухню.

— Что ты делаешь?

— Неважно. Просто иди к машине, — шепчет она.

Я направляюсь туда, вовремя обернувшись, чтобы увидеть, как она хватает кухонный нож. Что, черт возьми, она делает? Нет времени задавать вопросы, потому что она велит мне сесть в машину.

Подойдя к машине, я протягиваю руку к водительской дверце, но она говорит:

— Нет, я поведу.

Нет смысла спорить. Я едва могу сидеть в машине в вертикальном положении. Как, черт возьми, я могу вести машину? Я перехожу на другую сторону и сажусь на пассажирское сиденье. Телефон переключается на Bluetooth, и Шеридан зовет имя Инглиш.

— Медвежонок, мы уже едем, но оставайся в шкафу, пока я не скажу. Ты крутая ниндзя, так что я знаю, у тебя все получится, верно?

— Угу. Мне страшно. Теперь они кричат на другую маму, а она кричит в ответ.

— Кто там, милая?

— Даже не знаю. Другие злые люди. — Ее голос дрожит.

— Все будет хорошо, Медвежонок. Просто оставайся на месте. Есть люди, которые придут на помощь, но мы хотим, чтобы ты оставалась на месте. Поняла?

— Да.

— Мы уже недалеко. Будем через несколько минут, — успокаиваю ее.

Клянусь, это самая длинная поездка в моей жизни, и кажется, что мы попадаем на каждый красный светофор в городе. Но, в конце концов, мы въезжаем в район Эбби, и когда добираемся до ее улицы, я не хочу парковаться перед домом, чтобы спугнуть кого-нибудь. Я звоню в полицию, чтобы узнать, где они.

Шеридан успокаивает Инглиш.

— Эй, сладкая, послушай меня. Мы здесь, но ты должна оставаться на месте еще пару минут. Мы ждем другую помощь, чтобы посмотреть,

что нам делать дальше. Ладно?

— Я хочу, чтобы ты пришла и забрала меня. — Она плачет, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не выскочить из машины и не выломать двери.

Шеридан говорит ей:

— Я знаю, дорогая. Знаю. Но я обещаю тебе, что мы будем через минуту или две.

Я выхожу из машины, и Шеридан выпрыгивает следом за мной. Когда она это делает, то хватает хозяйственный нож. Разговаривая с одним из детективов, я начинаю злиться, что они так долго добираются сюда. Затем краем глаза вижу, как Шеридан убегает. Я не могу отпустить ее одну, поэтому следую за ней. Когда я догоняю ее, она уже близко от дома.

— Что ты делаешь? Из-за тебя нас могут поймать, — шепчу я.

— Нет, я забираю ее оттуда. Ну же. — Она замолкает, а потом говорит в трубку: — Послушай, милая. Помнишь, я показывала тебе, где находится фонарик на твоем телефоне?

Я слышу, как Инглиш отвечает:

— Угу.

— Мне нужно, чтобы ты еще немного побыла крутым ниндзя. В вашей спальне горит свет?

— Только один, у кровати. — Я слышу, как моя девочка хнычет, и это ножом вонзается мне в сердце. Хорошо, что у меня нет пистолета, потому что, если бы у меня был пистолет, сейчас в доме было бы полно мертвых людей.

Шеридан говорит ей:

— Вот что мне нужно, чтобы ты сделала. Когда я скажу, хочу, чтобы ты пошла и выключила свет, а потом встала у окна и посветила в него фонариком. Это подскажет мне, где твое окно. Ты можешь сделать это для меня?

— Думаю, да, — говорит Инглиш своим тоненьким дрожащим голосом.

— Ты хороший ниндзя. Я знаю, ты можешь, потому что ты крутая. — Шеридан смотрит на меня и снова бежит к дому. Я следую за ней. Подойдя ближе, она говорит Инглиш, чтобы та вышла из шкафа.

— Иди. А теперь выключи свет и посвети в окно. Если сможешь, я хочу, чтобы ты попробовала открыть окно. Если ты не сможешь дотянуться до него, найди стул, чтобы встать. Ладно? Ты можешь это сделать? — говорит она, пока мы бежим, поэтому ее слова вырываются с трудом.

— Да, окно над моей кроватью.

— Хорошая девочка. Встань на кровать и открой окно. Ты можешь это сделать, сладкая?

— Даже не знаю.

— А почему бы и нет?

— Я боюсь выходить из шкафа.

Черт, черт, черт.

Шеридан становится с ней строга.

— Ладно, ниндзя, пришло время проявить твердость. Нам нужно знать, где ты, и мы не сможем вытащить тебя, пока ты не выйдешь из своего шкафа и не посветишь фонариком в окно. Сделай это сейчас, Инглиш. На счет «три». Один. Два. Три.

Мы слышим скрип, а затем какое-то движение.

— Ты выключила свет в своей комнате?

— Угу, — шепчет малышка.

— Хорошо, суперниндзя, теперь посвети в окно, чтобы мы могли видеть, в какой комнате ты находишься. — Слава богу, Эбби живет в маленьком одноэтажном доме.