Ради любви
Шрифт:
— Джиллиан, обещаю, что буду заботиться о тебе и об Одри. Клянусь моей жизнью! — Кристофер мягко отстранился от молодой женщины и деловито проговорил: — Вот что мы сделаем…
Сомнений не было… Это заговор.
Дерек крутился на своей койке не в силах уснуть. Через иллюминатор каюту заливал серебристый лунный свет. Ему вдруг пришло в голову, что большую часть своей жизни он смотрел на мир через этот иллюминатор или другой, точно такой же. Делом всей его жизни было море, а домом — «Воин зари». Тогда, в Англии, он решился на отчаянный шаг, рискуя и делом
Дерек посмотрел на Джиллиан, тихо дышащую во сне. Он с превеликим трудом набрал умопомрачительную сумму, которую Чарльз Хиггинс заломил за колониальные контракты Джиллиан и Одри. Он и тогда знал, что этот безрассудный шаг просто-напросто выпотрошит его кошелек, и тем не менее счел риск незначительным. Кингстон был золотым дном для тех, кто занимался грузовыми перевозками. Дерек был уверен, что стоит лишь закончить ремонт судна, как он в течение суток сумеет заключить новый контракт.
Ни разу в жизни он так не ошибался.
Дерек снова перевернулся на другой бок. Теперь у него просто не осталось выбора. Утром он нанесет визит Джону Барретту, и если за всем этим стоит Барретт, то он, скорее всего не устоит и признается, что именно его стараниями капитан Эндрюс оказался занесенным торговыми агентами порта в черный список. А уж тогда он приведет этого мерзавца в чувство, даже если придется действовать кулаками.
Ну, а если Барретт здесь ни при чем…
Дерек сжал зубы. Эммалина, красивая и самолюбивая, до сих пор не простила ему разрыва с ней после его выхода из тюрьмы. Неужели она действительно верит, что сможет сломить его своими глупыми интригами? Он никогда не встречался с Робертом Дорсеттом, но слышал о нем достаточно. Дорсетт сделает все, чтобы доставить удовольствие своей жене. И очень скоро он узнает, как далеко способен зайти этот человек.
Дерек почувствовал, что начинает паниковать, и на его скулах заиграли желваки. Его корабль может оказаться в руках судебных исполнителей, так же как и его жалкая собственность, в том числе колониальные контракты Джиллиан и Одри. Третий контракт в любом случае останется за ним… Это дело решенное… пока не закончится срок… И тогда…
Джиллиан повернулась на бок. Дерек тут же почувствовал, что она проснулась, хотя в царившей вокруг полутьме ее лицо казалось светлым расплывчатым пятном. Он нежно привлек ее к себе. Она уютно прижалась к нему и тихонько вздохнула. Хорошо знакомая боль тут же пронзила его душу. Дерек никогда не думал, что способен так беспокоиться за женщину, как он тревожился за Джиллиан. Она принадлежит ему… по закону… и только ему одному. Он не может ее потерять.
Дерек подсунул ладонь под щеку Джиллиан, повернул ее лицо к себе и замер. Ладонь была мокрой от слез. — Джиллиан, ты плачешь?
— Нет.
Он ласково вытер ладонями ее мокрые щеки.
— Если что-то случилось, скажи мне.
— Нет, ничего не случилось. Не волнуйся. — Дереку не хотелось нарываться на малоприятный ответ, и он не стал настаивать.
— Это наша ночь, Джиллиан. Она смягчает чувства, которые порой
Дерек крепко прижал к себе Джиллиан, чувствуя неизъяснимую радость единения с любимой. Беспокойство куда-то ушло, и он, неимоверно счастливый, наконец, с улыбкой закрыл глаза.
Дерек спал, ровно и глубоко дыша. Джиллиан лежала в его объятиях и старалась не шевелиться. Счастье их близости никогда еще не было таким сильным. Джиллиан прикрыла глаза, отгоняя от себя горькую мысль о разлуке, и всем сердцем пожелала, чтобы завтра никогда не наступало.
Глава 17
Наступило утро.
Из-под опущенных ресниц Джиллиан смотрела на Дерека. Тот, не подозревая, что она наблюдает за ним, продолжал бесшумно одеваться в предрассветном полумраке каюты. Она любовалась его сильным, мускулистым телом, широкой грудью, поросшей темными волосами, которую она совсем недавно нежно ласкала ладонями. Когда он начал надевать рубашку, душа ее похолодела от тоски. Она увидела в этом некий символ того, что время их близости кончилось.
Дерек быстро двигался по каюте, машинально застегивая пуговицы на рубашке и явно думая о чем-то своем. Джиллиан ласкала взглядом мужественные черты его лица, освещенные призрачным светом разгорающегося утра. Он был красив истинно мужской красотой. Густая шевелюра черных волос ниспадала на крепкую шею, а широко развернутые плечи ждали ее прикосновений, будя воспоминания, которые она хотела навсегда похоронить в своей душе.
Словно почувствовав ее взгляд, Дерек резко обернулся. Джиллиан поняла, что он из полутьмы пристально смотрит на нее. Шрам на щеке чуть подергивался. Джиллиан вспомнилось то время, когда его лицо казалось ей угрожающим из-за этого шрама и пронизывающего насквозь взгляда. Теперь она так не считала. Она увидела в исходящей от него силе бесконечную нежность, а в мрачном взгляде — глубоко запрятанную теплоту. Джиллиан знала, что его властный голос мог звучать трепетным, любящим шепотом, проникающим в самое сердце.
Джиллиан по-прежнему не двигалась, и вдруг Дерек, осторожно ступая, подошел к койке.
— Джиллиан, ведь ты же не спишь? — Она сделала вид, что не слышит. Дерек погладил ее по щеке и с облегчением прошептал: — Слава Богу, больше не плачешь… Я так рад. — Он наклонился и прикоснулся губами к ее губам. — Рано, поспи еще немного, а мне нужно сделать кое-какие дела. Когда я вернусь, мы куда-нибудь съездим.
Он вновь поцеловал ее, и через минуту за ним негромко захлопнулась дверь. Джиллиан открыла глаза.
Начало конца… Или начало новой жизни? Она не знала, но зато отчетливо понимала, что больше никогда не почувствует прикосновения его рук.
Выйдя на палубу, Дерек с удовольствием вдохнул чистый прохладный воздух. Медленно обвел взглядом горизонт, где уже разгоралась утренняя заря. Восходы на Ямайке были так же прекрасны, как и закаты. Дерек вдруг подумал, что Джиллиан так телком и не видела неописуемой красоты этого острова. Он твердо решил исправить эту оплошность до того, как вновь уйдет в море.