Ради тебя
Шрифт:
— Давай, — сказал парень, встал со стула и в галантном жесте подал Гермионе руку.
В гостиной старост было тихо, судя по всему, Малфой еще спал.
— А может, продолжим заниматься здесь? — предложила Гермиона.
— Хорошо, — ответил парень.
Гермиона и Ник расположились на диване, девушка зажгла огонь в камине. Сразу стало уютнее и теплее. Они подвинули журнальный столик ближе и разложили на нем книги и свитки. Гермиона спросила:
— Какие ты предметы взял дополнительно?
— Нумерологию и Древние руны.
Взгляд Гермионы
— Не может быть! Я тоже эти предметы выбрала. Это здорово.
Они сидели и разговаривали, обсуждая все. Это было так странно, совершенно незнакомый человек, но у девушки складывалось впечатление, что они знакомы давно. Ник очень любил книги. Его уровень обучения намного обогнал их школьную программу. Но просто сидеть с ним и обсуждать те же руны, оказалось безумно интересно. Он так увлекательно рассказывал, что Гермиона сидела и слушала с упоением. Она вызвала домового эльфа и попросила принести им по чашке чая. Никогда еще эта гостиная не была такой уютной. Этот человек за короткое время озарил ее существование здесь. Они весело смеялись над глупой теорией Боркинса, что руны-это изобретение африканских шаманов, как послышался звук открываемой двери. На пороге своей комнаты стоял Малфой. Вид у него был ужасный, почти черные тени залегли под глазами, а лицо было изнеможденно усталым. Но взгляд горел ненавистью.
— Это что за балаган? — произнес он.
— Малфой, что за грубость? Я по просьбе директора знакомлю Ника с нашей программой.
— И что, программа настолько весела, что ваш смех разбудил меня?
— Это твои проблемы, время уже больше двенадцати, не думай, что я буду оберегать твой сон тишиной.
Гермиона сама удивилась своей дерзости, словно Ник, сидящий рядом, давал ей сил и храбрости.
Драко повысил голос:
— Грейнджер, это гостиная старост, тут нет места посторонним.
Гермиона не унималась:
— Это тебе надо помнить об этом, когда ты тащишь очередную девку себе в кровать.
Ник понимал, что назревает скандал и сказал:
— Гермиона, не нужно из-за меня ругаться. Я, наверное, пойду.
Малфой сложил руки на груди.
— Здравая мысль, Хардман. Скатертью дорога.
— А я это делаю не для тебя, Малфой, а ради спокойствия Гермионы, — с улыбкой спокойно парировал Ник.
Гермиона, не желая уступать этому хорьку, сказала:
— Подавись своей гостиной, Малфой. Ник, пошли в мою спальню, продолжим там.
Взяв за руку парня, она взмахнула палочкой. Собрав все свитки и книги, они взяли ценный груз, и пошли в комнату.
Малфой остался стоять один. Грейнджер явно играла на его нервах. Она все делает на зло. Драко сжал кулаки и ударил о стену. Как же его бесило.
«И чего она прилипла к новенькому? Это же просто из мести».
Понимая, что мысли снова завели его в неправильном направлении, он подумал:
«Мне плевать с кем она и где. Пусть хоть сквозь землю провалится, лишь бы не видеть ее лица. Хоть с Хардманом пусть сидит, хоть с самим василиском. Плевать».
Эмоции переполняли Драко, снова стало темнеть в глазах, пошатываясь, он вышел в коридор. По дороге в подземелья благо никто не встретился. Пот стекал по вискам и шее. Дойдя до кабинета Снейпа, Драко, не постучав вошел внутрь. Снейп сидел за столом, он поднял голову.
— Мистер Малфой, входите. Спасибо, что постучали, — съязвил преподаватель.
— Профессор, не до стука… — сказал Драко и осел на пол.
Снейп быстрым шагом подошел к шкафу, взяв нужное зелье, он взмахнул палочкой.
— Мобиликорпус!
Подняв в воздух Малфоя, он переместил его на кушетку. Вливая в рот ему порциями зелье, ругал глупого мальчишку:
— Мистер Малфой, вы забываете пить зелье, и вот к чему это приводит. Мне придется написать вашей матери.
— Нет, только не Нарциссе, — прохрипел парень — Я буду соблюдать ваши назначения, профессор. Только не пишите в Малфой — мэнор.
Снейп удовлетворительно хмыкнул.
— Договорились, и не расстраивайте меня больше, мистер Малфой.
Выпив зелье, Драко провалился в сон. Силы оставили его.
Гермиона и Ник зашли в комнату. Ник положил книги на стол.
— Может, это не мое дело, но я хотел бы знать, что между вами происходит?
— Ничего, Ник. Это вражда длиною в семь лет.
— Но почему? Мне Малфой вчера говорил что-то о вражде факультетов Гриффиндор и Слизерин. Но я не понимаю смысла всего этого. Не понимаю, что меняет чистота крови? Разве это важно?
— Для Малфоев это важно. У них древний род, и они славятся чистой кровью.
Ник усмехнулся.
— И что? Я тоже потомок древнего рода Хардман, моя семья ничем не уступает Малфоям. Я тоже чистокровный, но не вижу смысла для вражды.
— Ах! — воскликнула Гермиона. — Вспомнила, откуда мне так знакома твоя фамилия, я читала про вас в истории магии.
— О, да! Мы популярны, — заулыбался Ник, в шутку состроив горделивое лицо.
Гермиона засмеялась. Как же ей было с ним легко, почти как с мальчишками. Она спросила:
— А твоя семья разве не за чистоту крови?
— Мои родители меня очень любят, а если мой выбор падет не на чистокровную волшебницу, они примут его. Они поженились по любви. И это было, есть и будет для меня примером. Я знал лишь их счастливые лица, тепло дома, наполненного любовью. Ни одна традиция не стоит того, чтобы отказаться от жизни с любимым человеком. Разве я не прав?
Он просто читал ее мысли, этот парень, так внезапно ворвавшийся в ее жизнь.
— Прав, конечно. Но теперь я спокойна, что не опозорю тебя общением с собой.
— Гермиона, — Ник накрыл ее руку своей ладонью. — Прошу, не говори так. Ты замечательная девушка и талантливая волшебница.
Она улыбнулась.
— Кому сказать, не поверят, что я вот так просто сижу со слизеринцем, и мы оба еще живы.
Ник захохотал.
— С сегодняшнего дня предлагаю не ставить между нами разницы, давай просто будем учениками Хогвартса.