Радикс
Шрифт:
— Сегодня моя малышка дочь произнесла свое самое первое в жизни слово. — В голосе Бринстона звучало ледяное спокойствие. — А вы взяли и изгадили этот момент. И нет вам за это прощения!
И он ударил Андерсона в грудь ногой. Тот отлетел назад, стукнулся головой о смятый бампер внедорожника, потом распростерся на асфальте. Из ноздрей поползли струйки крови.
Бринстон развернулся и пошел обратно к своей машине.
— В следующий раз советую оставаться в Аспене, — обернувшись, крикнул он. — Вместе с этими чертовыми скорпионами.
Глава 11
Джипсум,
20.25
Канун Рождества в Скалистых горах проходил спокойно. Так решил Бринстон. Если не считать, конечно, сегодняшних драматических событий в Аспене и каньоне Гленвуд. Свернув со злополучной автомагистрали под номером 1-70, он вел свой помятый «Мицубиси Юкон» по направлению к аэропорту «Игл Каунти». Хотя ранчо Заки «Хала» находилось в Аспене, Бринстон решил вылететь именно отсюда. Несмотря на свое местоположение, небольшой обновленный аэропорт мог работать даже в самую скверную погоду, когда во всех остальных городах, расположенных в горной местности, посадку и взлеты запрещали. «Игл Каунти» в этом смысле повезло — некие высшие силы позаботились о том, чтоб над ним оставалась «дырка в небе», так называли это индейцы племени юта. Иными словами, в год тут выпадало больше погожих дней с хорошей видимостью, чем в других аэропортах региона.
Бринстон въехал в частный ангар на охраняемой территории и притормозил возле арендованного спецслужбами «Бомбардир Лиерджет». [16] И не успел выбраться из машины, как Джордан Райан сбежала навстречу по трапу. На ней был оливково-зеленый свитер, черная юбка от Гуччи и сапожки с заостренными носами. Ветер трепал длинные рыжие волосы, пряди липли к щеке. Высокая, зеленоглазая, очень эффектная девушка. Дополнением к красоте служила соблазнительная улыбка.
— Добрый вечер, доктор Бринстон.
16
Реактивный пассажирский самолет бизнес-класса, рассчитан на девять мест.
— Уже здоровались. И называй меня просто Джон.
Тут она заметила кровь у него на лбу, потом перевела взгляд на «Мицубиси Юкон» с выбитыми стеклами и многочисленными дырками от пуль.
— Тяжелая выдалась ночка, да, Джон?
— Полная приключений, которые ты пропустила, — буркнул он в ответ и поднялся за ней по трапу. Оказавшись внутри, Джордан втащила трап в салон, затем жестом показала пилоту, что может взлетать.
— Где Баньши? — спросил Бринстон.
— В конференц-зале, — ответила Джордан и закатила глаза. — Так сердилась на меня сегодня, просто ужас!
— Ну почему вы никак не можете поладить?
— Две зеленоглазые дивы — все равно что две тигрицы в клетке. Ладно, иди и побыстрей. Ты же не хочешь заставлять ее ждать.
Бринстон направился в хвостовой отсек. Открыл дверь в конференц-зал, зашел, огляделся. В центре стола красного дерева дремала, свернувшись калачиком, изящная черная кошка. Бринстон улыбнулся. Склонился над столом и взял ее на руки.
— Хорошие новости, Баньши. Вернулся целым и почти невредимым.
Кошка потерлась узкой мордочкой о его руку. Потом мяукнула и уставилась на него единственным зеленым глазом.
Он сбросил с себя одежду, смыл кровь,
Осколки оставили глубокую рваную царапину на правом боку, на уровне талии. Бринстон изогнулся, стиснул зубы и воткнул иглу в край раны. Кожа дергалась в тех местах, где он накладывал шов за швом. Поворачивая запястье, он наблюдал за тем, как входит и выходит из его плоти игла, оставляя неровную цепочку из шестнадцати простых стежков. Завязав узелок, он закончил работу.
Обработав рану, он снова вспомнил о библиотеке Заки. Перед глазами предстал изогнутый арабский кинжал, вонзившийся в череп. Эта картина вызвала в памяти воспоминания из прошлого. Он был тогда десятилетним мальчишкой. Вкатил в кабинет отца в инвалидной коляске, остановился, ухватившись за ручку двери. Увидел разбросанные по полу бумаги. Затем взглянул на письменный стол. На нем распростерся Джейсон Бринстон, лежа на спине, безжизненно свесив окровавленную руку. Джон отчетливо видел кинжал джамбия, вонзенный в его грудь по самую рукоятку. Тут же вспомнился и старый друг отца — тот неподвижно застыл на полу, приподняв руку, словно предупреждая о чем-то.
С тех пор прошло двадцать лет, но казалось, он слышит голос человека, слышит, какое в нем звучит отчаяние.
Беги отсюда, пока он не вернулся. Скорее убегай, Джонни!
Бринстон помнил, с какой силой толкал колеса инвалидной коляски, выезжая из этой комнаты, думая, что ему негде спрятаться. Помнил, как пронесся через холл их летнего дома в Нантакете, направляясь к своей спальне. И тут, у подножия лестницы, вдруг услышал чьи-то шаги за спиной, они приближались. Мужчина взялся за ручки и начал толкать коляску наверх, пока они не оказались на площадке первого этажа. Бринстон вспомнил, как все время пытался затормозить, оглядываясь назад, на тонущие в полутьме ступени, вспомнил, как ему не хотелось умирать.
Он сделал над собой усилие и отогнал эти страшные воспоминания.
Потом поднял глаза. В дверях стояла Джордан.
— Ну, что, не против глотнуть мартини?
— Ты просто мысли мои читаешь.
Она улыбнулась, поставила бокал на журнальный столик, потом покосилась на его обнаженный плоский живот.
— Зачем этот шов?
— Царапнуло осколком, когда моя птичка врезалась в гору.
— Хорошая работа. Сам себя залатал.
Натягивая темно-синий свитер, он ответил:
— Тренировался еще с детства, когда был мальчишкой.
— Так это ты зашивал Баньши, когда она потеряла глаз?
— Самое меньшее, что я мог для нее сделать после того, как она спасла мне жизнь. Этой ночью Баньши никого ко мне не допустит.
Услышав свое имя, кошка выскочила откуда-то, подбежала, потерлась о его ногу.
— Но зачем было делать это самому? — спросила Джордан, заглядывая в аптечку. — Испытываешь отвращение к врачам?
— Да до одиннадцати лет я только и знал, что валяться по разным больницам. И поклялся, что больше ни за что туда не вернусь.