Радиоконтакт с потусторонним миром
Шрифт:
Когда после семи лет, проведенных за границей, я вернулся в Эстонию, началась Вторая мировая война. Начался процесс освобождения трех прибалтийских государств от России. История снова повторялась, только в более современной версии. Сюжет был тот же самый: диктат, война, террор и «освобождение». Его вариации зависели от того, кто правил в данный момент, применялись в зависимости от обстоятельств и включали разрушительные бомбардировки, массовые депортации, концентрационные лагеря, выстрелы в затылок и газовые камеры. Таким образом, с ранних лет меня окружали страдания и опасности, и никогда я не чувствовал настоящего
Профессия, которую я выбрал, отвечала моим природным способностям. В молодости я был певцом, позже стал художником. Хотя вокальная подготовка заняла у меня 9 лет, моя музыкальная карьера продолжалась только 2 года. Проблемы с желчным пузырем и хронические простуды не позволили мне продолжать выступления на сцене.
К счастью, в юности я учился рисованию, поэтому переход к новой профессии оказался естественным и плавным. Так как моя новая профессия подразумевала проведение выставок и поездки за границу, я мог заводить знакомства с людьми различных социальных слоев, ведь художников часто приглашают в разные дома.
Летом 1958 года, покинув в очередной раз Италию, я вернулся в Стокгольм, где в то время постоянно проживал. Я чудесно и с пользой провел время в Помпеи и как раз собирался осуществить интересный план, который так же был связан с этим местом. Кстати, этот погребенный под лавой город с детства обладал для меня магической притягательной силой и был предметом моих устремлений. Весной 1958 года произошло нечто, что превзошло все мои ожидания. Мне неожиданно быстро удалось организовать выставку в Помпеи, в самом сердце древнего города, в просторном «Ра^э^а» в Термах Форума.
Одновременно я был занят завершением картины, работа над которой доставляла мне огромное удовольствие, с одной стороны, благодаря своему интересному сюжету, с другой, благодаря сопровождавшим это обстоятельствам. Мне разрешили работать в чудесном доме так называемого «Печального поэта», который был расположен по диагонали от моей выставки. В его унылой, располагающей к размышлениям обстановке расположилась моя студия. Большое помещение было необходимо, потому что все мои картины были до 9 метров высотой (29,5 футов).
Я занимался своими картинами с утра до ночи и наслаждался сказочной атмосферой этого древнего города. Иногда я оставлял работу, гулял по узким аллеям и глубже знакомился с этим раскопанным из-под лавы городом, тем более что у меня были ключи от всех домов.
На официальной презентации картины, которая произошла в завершение выставки, мне было сделано предложение принять участие в раскопках дома в Помпеи следующей весной. Можете себе представить, что это значило для меня. Без сомнения я достиг пика своей карьеры как художник, и мне казалось непостижимым, что мечта моей жизни — принять участие в раскопках — может осуществиться так легко.
Когда я вернулся в Стокгольм и, опьяненный успехом, начал готовиться к осуществлению своих планов, произошло нечто, что приглушило мои амбиции. Медленно, но неуклонно разворачиваясь, оно положило конец моей карьере как художника и всем моим планам на будущее. Нечто странное, невероятное вошло в мою жизнь, изменив мои мысли, ощущения, все мое сознание, и позволило мне шаг за шагом познать новую реальность. Все началось так.
Глава 2
День больших перемен. — Что происходит с моим магнитофоном?
В Стокгольме наступила весна, та робкая, ранняя весна в большом городе, признаки которой можно заметить на рассвете или на медленно темнеющем закатном небосводе. Приближалось время, когда я должен был принять участие в раскопках дома в Помпеи.
Этой весной мы с женой решили проводить выходные за городом. Погода была необычно солнечной и теплой, расцветающий сад был полон ароматов, и с раннего утра до позднего вечера можно было слышать пение птиц. В пятницу, 12 июня 1959 года мы выехали за город после обеда, и я в первый раз прихватил с собой магнитофон, чтобы записывать голоса птиц.
Наш загородный дом располагался в уединенном месте: большой сад, немного запущенный, рядом лес и озеро с камышом — все это создавало благоприятные условия для множества разнообразных птиц. Птичье пение интересовало меня с детства.
День был солнечный, и по прибытии за город мы первым делом отправились к озеру, чтобы принять солнечные ванны. Было около четырех часов, и я решил, как запланировал, начать запись голосов.
Когда мы пришли в лесной домик и устроились на мансарде, я поставил новую пленку и поместил микрофон поближе к открытому окну, занавешенному тонкой нейлоновой сеткой. Через некоторое время рядом с домом присел зяблик, и я включил магнитофон.
Примерно через пять минут я проверил записи. То, что я услышал, было очень странно. Это был свистящий или шипящий звук, похожий на звук душа, сквозь который можно было различить щебетание зяблика, но так, как если бы оно доносилось издалека.
Сначала я подумал, что что-то повредилось во время поездки. Тем не менее, я включил магнитофон еще раз и начал записывать. Моя вторая запись была такой же, как и первая: я услышал странное шипение и отдаленное чириканье зяблика. Затем послышался трубный звук, словно возвещающий о чем-то. Я слушал с все возрастающим удивлением, когда внезапно мужской голос начал говорить по-норвежски. Хотя голос был очень тихим, но я ясно понимал слова. Мужчина говорил о «ночном пении птиц», и я слышал щебечущие, свистящие и плещущие звуки, а сквозь них слышалось чириканье воробья.
Внезапно птичий хор смолк, и вместе с ним пропал и шипящий звук. Через несколько мгновений раздался щебет зяблика, а в отдалении можно было услышать синицу — магнитофон снова исправно работал.
Что же в действительности произошло? Мне было совершенно ясно — это норвежская радиопередача. Но ведь единственный наш радиоприемник мы оставили дома, и он был выключен. Нигде поблизости радио не было — наше местечко располагалось изолированно и далеко от ближайшей деревни. Кроме того, таинственная передача сначала внезапно включилась, а потом выключилась.