Радиошпионаж
Шрифт:
Шпионская лихорадка
В 1915 году капитан Руперт Стэнли (в прошлом профессор Белфастского университета, автор популярного в свое время учебника «Пособие по беспроволочной телеграфии») спроектировал аппарат, состоявший из заземленной антенны и приемника на трех лампах. На расстоянии немногим менее 100 метров это устройство, используя индукцию проводов, было способно перехватывать телефонные разговоры противника.
Первоначальный восторг от использования приемника Стэнли у англичан, однако, вскоре поугас, когда они узнали, что и немцы сконструировали подобный приемник. Результатом было запрещение англичанами вести разговоры по телефону на расстоянии менее двух километров от линии фронта. Усовершенствованная к тому времени аппаратура позволяла англичанам перехватывать сигналы немецких телеграфных линий на расстоянии до трех километров от источника.
Первым из английских государственных деятелей, кто в полной мере оценил важность и полезность радиошпионажа, был Уинстон Черчилль. В
На посту главы английского адмиралтейства Черчилль «приложил руку» к созданию в составе ВМС Англии криптоаналитической группы, разместившейся в комнате № 40 в здании адмиралтейства и вошедшей в историю радиошпионажа как «Комната 40». С мая 1916 года криптоаналитики из «Комнаты 40» перешли в непосредственное подчинение начальника шпионской спецслужбы ВМС Англии Реджинальда Холла. В его руках данные, добытые из каналов связи немцев, были грозным оружием против шпионов противника.
В начале 1916 года Берлин и германские дипломатические представительства в США обменялись рядом криптограмм, которые были прочитаны в «Комнате 40». В одной из них содержалось настойчивое требование оказать Германии военную поддержку «живой силой, вооружением и снаряжением» Роджеру Кейсменту, бывшему английскому консулу. После неудачной попытки набрать добровольцев в антианглийский батальон из числа ирландских военнопленных, находившихся в Германии, Кейсмент собирался поднять восстание в Ирландии. В другой перехваченной англичанами криптограмме сообщалось, что приближается время отплытия Кейсмента в Ирландию на немецкой подводной лодке, и было условлено, что будет передано кодовое слово «овес», если субмарина с Кейс-ментом на борту выйдет, как было заранее запланировано. Если же возникнет какое-либо препятствие, то будет использовано кодовое слово «сено». 12 апреля 1916 г. среди ежедневного обычного потока прочитанных англичанами немецких шифртелеграмм прошло сообщение, содержавшее слово «овес». А 10 дней спустя Кейсмент высадился в Ирландии и тотчас был арестован поджидавшими его английскими полицейскими. Он оставался спокойным, назвавшись вымышленным именем и сказав, что он писатель. Однако по дороге Кейсмент попытался выбросить клочок бумаги с записанными на нем кодовыми фразами, которые могли ему понадобиться, такими как «пришлите еще взрывчатки». Полиция заметила это и конфисковала бумажный обрывок в качестве улики. Кейсмента судили и обвинили в государственной измене. И хотя английская общественность активно выступала за отмену вынесенного судом смертного приговора, Холлу удалось ослабить этот нажим путем тайного распространения через лондонские клубы и палату общин парламента некоторых страниц дневников Кейсмента, свидетельствовавших о его склонности к гомосексуализму. 3 августа Кейсмент был повешен.
Шпионская лихорадка, охватившая в этот период Англию, оказалась до такой степени неистовой, что, когда просто взлетала птица, истеричный свидетель этого безобидного события нередко звал на помощь полицию. Он был совершенно убежден, что видел, как иностранный агент послал в «центр» донесение с помощью почтового голубя. Однажды к Холлу пришел на прием сотрудник лондонского финансового округа, назвавшийся «экспертом по шифрпереписке», и сообщил, что прочитал шифрованные сообщения германских шпионов, относившиеся к передвижениям английских войск. Сообщения эти, по его мнению, были посланы под видом частных объявлений в газетах. Холл внимательно выслушал его и попросил зайти еще раз, после того как у него появятся новые доказательства. Выпроводив гостя, Холл решил проучить его: немедленно составил объявление, звучавшее подозрительно, и поместил в разделе частной хроники газеты «Таймс». На следующий день с «дешифрованным» текстом этого объявления к Холлу прибыл крайне взволнованный «эксперт по шифрпереписке». В его интерпретации данное Холлом объявление содержало сообщение о том, что английские линейные корабли готовились к выходу в море из военно-морских портов Портсмут и Плимут. Как отреагировал «эксперт» на признание Холла, что подозрительное объявление в «Таймс» было делом рук отнюдь не германских шпионов, неизвестно. Скорее всего, просто не поверил.
Вслед за «экспертом по шифрпереписке» еще одним необычным специалистом, с которым Холл изъявил желание побеседовать лично, стал капитан германского флота Франц Ринтелен. На беседу с Холлом Ринтелена привезли сотрудники военно-морской службы контршпионажа Англии сразу после того, как сняли его с парохода голландско-американской трансатлантической линии. Ринтелен являлся организатором знаменитой диверсионной атаки Германии против США. Это была настоящая морская битва, удары которой приходились на суда любой государственной принадлежности с грузом, более или менее прямо предназначенным для использования в военных целях. Деятельности Ринтелена положил конец непрофессионализм германского военного атташе в Вашингтоне фон Папена. Из его неуклюжих шифровок, которые англичане легко перехватывали и дешифровали, стало известно о предстоявшем возвращении Ринтелена на родину. Остальное было, как говорится, делом техники. По иронии судьбы незадолго до отбытия из США Ринтелен уведомил своих начальников о том, что, по сведениям его американской агентуры, англичане читают немецкую дипломатическую шифрпереписку, и попросил принять срочные меры. Однако в Берлине не вняли этому предупреждению и не удосужились сменить скомпрометированные шифры.
Код похитила Флора
В знаменитом Ютландском морском сражении между Англией и Германией, как известно, обе противоборствующие стороны признали себя победителями. У этой битвы было два интересных аспекта с точки зрения истории радиошпионажа.
Во-первых, незадолго до сражения командующий английским флотом получил сообщение из адмиралтейства о задержке готовых вот-вот начаться военных операций германского флота. Командующий решил, что до начала битвы еще далеко. На самом деле в это время германский флот, соблюдая полное радиомолчание, на всех парах двигался навстречу английскому. А произошло следующее.
Некий офицер германской армии в качестве хобби занялся декодированием часто менявшихся кодовых сигналов ВМС Англии. Помощь в этом ему оказывали несколько криптоаналитиков, состоявших в штате одной из радиостанций Германии, располагавшейся на берегу Балтики. Им удалось вскрыть шифр, который англичане использовали для защиты своих малоценных линий связи. Упомянутый выше немецкий офицер написал меморандум, адресованный им своему командованию. В меморандуме на основе анализа перехваченных радиосообщений ВМС Англии он рекомендовал германскому адмиралтейству время от времени менять позывные своих кораблей. Незадолго до Ютландского сражения такая замена была осуществлена: флагман германского флота поменялся позывными с одной береговой радиостанцией. Перед самым сражением английское адмиралтейство, перехватив сигнал этой береговой радиостанции, решило, что он принадлежит германскому флагману, и сделало ошибочный вывод о задержке немцами начала своего наступления на море.
Во-вторых, когда во время сражения германский флот начал отступать, то сделано это было по самому короткому маршруту из четырех возможных. А в это время английский флот закрывал для отступления германской флотилии совсем другой путь, несмотря на то что криптоаналитики «Комнаты 40» располагали правильной информацией. Между 21.55 по Гринвичу 31 мая и 03.00 1 июня 1916 г. ими были перехвачены и дешифрованы 16 сообщений, имевших отношение к Ютландскому сражению. Открытые тексты трех из них были доведены до сведения командующего английским флотом. К сожалению, в одном содержались неверные данные. Координаты арьергардного корабля германской эскадры были указаны с ошибкой в 20 километров, в чем можно было убедиться невооруженным глазом с английских кораблей. Ошибку в определении своего местонахождения совершили навигаторы с германского арьергардного корабля. Доверие к достоверной информации, полученной дешифрованием двух других сообщений, было подорвано, и английское командование ею не воспользовалось.
Этот немецкий военно-морской код, знание которого англичанами сослужило им плохую службу в завершающей стадии Ютландского сражения, был похищен английской шпионкой, известной под именем Флора. В самый разгар войны Флора свободно разъезжала по всей Германии с голландским паспортом. Заведя любовные связи с несколькими морскими офицерами, Флора похитила у одного из них секретный код ВМС Германии, а ее незадачливый любовник побоялся сообщить своему начальству о краже.
Диковинный трофей
Третий год войны ознаменовался успехами английского радиошпионажа в борьбе против воздушного флота Германии. 24 сентября 1916 г. англичанами был сбит немецкий дирижабль (цеппелин) L-32, возвращавшийся после налета на Лондон. Среди обломков обнаружили шифрблокнот, использование которого помогло определять маршруты цеппелинов и успешно сбивать их.
В октябре 1917 года немцы провели один из крупнейших налетов своих цеппелинов на Англию. Но на обратном пути победоносный воздушный флот Германии был рассеян сильной бурей. Два цеппелина — L-49 и L-51 — прибило к земле во Франции недалеко от ставки командования американскими войсками в Западной Европе. L-49 был захвачен французами невредимым, a L-51 несло над землей до тех пор, пока его рубка управления не оторвалась и не повисла на вершине дерева. Ни на борту L-49, ни в рубке управления L-51 никаких карт или документов обнаружено не было. Однако один из американских офицеров, участвовавших в поиске, решил пройти по следу, который оставил L-51, и был вознагражден за свою настойчивость — нашел обрывок немецкой карты Северного и Ирландского морей. Он продолжал двигаться дальше, отыскивая все новые ее части. Его находка, бесспорно, имела непосредственное отношение к войне, которую немцы вели против Англии под водой и в воздухе, но без знания кодированных обозначений, применявшихся немцами для своих кораблей, использовать захваченную карту было невозможно.