Радиошпионаж
Шрифт:
Итак, 70-е годы раскрыли наиболее тщательно скрываемую тайну второй мировой войны. Спустя 30 лет после ее окончания стало известно, что, по мнению генерала Эйзенхауэра, «Ультра» внесла «решающий вклад в победу». Черчилль тоже полагал, что «Ультра» — это то, «чем мы выиграли войну». Когда же возник неизбежный вопрос, почему в таком случае победа не пришла раньше, один из западных историков заявил, что благодаря «Ульт-ре» путь к победе для англо-американских союзников стал короче на год, а то и на два.
Чтобы понять истинное значение проникновения в мысли противника, которое имело место в годы второй мировой войны и которому не было прецедентов в военной истории, потребовалось время.
Сейчас со всей определенностью можно сказать, что во второй мировой войне «Ультра» не сыграла той роли, которую ей пытаются приписать апологеты. Только от 5 до 10 процентов радиошпионских данных «Ультры», отосланных на места ведения боевых действий, были использованы. Никаких сведений «Ультры» впрямую не поступало ниже уровня командования английской армией. Ее нижние эшелоны получали эту информацию лишь в виде оперативного приказа. По материалам «Ультры», содержавшим данные о передвижениях немецких танковых колонн или кораблей, нельзя было немедленно вести боевые действия. Поэтому сначала приходилось проводить наблюдение с воздуха, причем в такой открытой форме, что немцы при всем желании не могли его не заметить, и только после этого наносить огневые удары по вражеским танкам или кораблям.
Генералы не могли понять, почему подчиненные им офицеры с таким нежеланием выполняют приказы, в правильности которых их заверяют. Английский генерал Джон Лукас, командовавший корпусом при высадке англо-американского десанта в Западной Европе в январе 1944 года, не имел прямого доступа к материалам «Ультры», но зато его начальники имели. Они знали, что немцы не окажут сопротивления Лукасу, если он вздумает пойти в глубь побережья. Однако начальники не имели права прямо сказать об этом своему генералу. Они принуждали его атаковать, но их оптимизм выглядел фальшиво при сопоставлении с имевшимися у самого Лукаса данными. Поэтому он решил соблюдать осторожность и оставаться на занятых позициях. Немцы собрались с силами и задержали высаживавшиеся на побережье войска. Лукас, вскоре освобожденный от командования за проявленную нерешительность, написал в своем дневнике: «Похоже, всем были известны намерения немцев, кроме меня». Справедливое заявление.
С другой стороны, существовала опасность, что распространение слишком большого количества материалов «Ультры» будет контрпродуктивно. «Ультра» не могла подменить кропотливую работу со всеми имеющимися данными и превратить посредственного командира в военного гения. Последнему по-прежнему приходилось разрабатывать детальные планы операций, стимулировать активность подчиненных и приспосабливаться к менявшимся условиям. Материалы «Ультры» даже могли стеснять командира в его действиях. Начальство, получая ту же секретную информацию о противнике, что и он, считало себя вправе не только давать советы, но и убирать непослушных. Так случилось с двумя отличными английскими генералами, которых Черчилль в начале африканской кампании отстранил от должности, полагая, что благодаря «Ультре» знал о немцах столько же, сколько знали генералы, и поэтому счел их действия неверными.
Иногда можно услышать, что из материалов «Ультры» англичане узнавали обо всем, что противник докладывал о себе самом. Но военные тоже подвержены человеческим слабостям. Они преувеличивают, утаивают, хвастают, обманывают самих себя и без видимых причин меняют мнение. «Ультра» же не принимала во внимание эмоции. Например, Роммель часто нарушал приказы сверху или сообщал Берлину одно, а делал совершенно другое. Он обладал великолепной интуицией и, если обстоятельства ему благоприятствовали, менял свои планы, не удосужившись предварительно уведомить начальство. Причиной сокрушительного поражения англичан в битве при Кассе-ринге в феврале 1943 года было то, что по линии «Ультры» прошел немецкий приказ о наступлении в одном направлении, а Роммель, нарушив его, двинулся в другом.
Оценка англо-американскими союзниками военной мощи немцев, с которой они должны были столкнуться с началом боевых действий в Западной Европе, может показаться более точной, чем оценка немцами силы союзных войск. Ведь благодаря «Ультре» англичане знали практически о каждой из 50 немецких дивизий, находившихся во Франции. Немцы же приписывали противнику 75 дивизий, в то время как их было только 50. Сознание того, что им предстоит бороться с силами, большими, чем на самом деле, подорвало обороноспособность немцев, а знание о такой реакции с их стороны, в свою очередь, оказало значительную поддержку англичанам и американцам. Но так ли все было в действительности?
После войны, в 1946 году, англичане допрашивали одного немецкого полковника, не имевшего ни малейшего представления о существовании «Ультры». Полковник заявил: «К концу 1943 года меня с моим шефом как минимум раз в месяц вызывали на совещания в штаб верховного командования. Мы каждый раз поражались абсолютно нелогичной недооценке потребностей немецких сил обороны во Франции, Норвегии и на Балканах. Соединения постоянно перебрасывались с одного театра военных действий на другой. В конце концов мы с шефом решили дать преувеличенную оценку количества дивизий союзников, чтобы как-то уравновесить сверхоптимистические прогнозы в штабе верховного командования. Поэтому наши оценки превышали реальные примерно на 12 дивизий».
Дешифровальный центр в Блетчли-Парк не был теныо немецкого верховного руководства. Первый шаг в длинной цепочке, приводившей материалы «Ультры» в штаб английского командования, мог быть сделан лишь в том случае, если бы немцы использовали для связи радиопередатчики. Но немецкая армия во многом придерживалась традиций. В начале второй мировой войны большинство ее сообщений передавалось по телеграфу, и их невозможно было перехватить в Англии. Иногда приказы переправлялись посредством голубей и собак. Даже в самый разгар войны немцы отдавали предпочтение телеграфу и телефону, и только если они отсутствовали, прибегали к помощи радио. Лишь от четверти до трети всех немецких сообщений было передано по радио, причем в основном не высокого стратегического, а среднего или низшего тактического уровня. Исключение составлял только абвер, который использовал радио даже для передач внутри страны, предпочитая его более безопасной кабельной связи.
Все ли перехваченные шифрсообщения могли быть прочитаны? Конечно, нет. Успех криптографов с люфтваффе не повторился в отношении вермахта. В течение всей войны в Блетчли-Парк боролись с невероятно сложными немецкими шифрами для крупных кораблей и субмарин. Но, даже когда английским дешифровальщикам удалось совладать с «Тритоном», адмиралтейство не сумело справиться с хлынувшим потоком радиошпионской информации. Глава секции, занимавшейся шифрсообще-ниями с немецких подводных лодок, вскоре свалился от полного физического и психического истощения, хотя зга секция обрабатывала только шифровки, имевшие срочное оперативное значение.