Радость моя
Шрифт:
Позже, через несколько лет, я спрашивала папу, неужели он не видел, что мы с Лёней не подходили друг другу? Он ответил, что Лёня ему не понравился и справедливо заметил, что мой будущий муж был слишком инфантильным, безответственным и ненадежным. Но тогда папа не посмел этого сказать, чтобы не обидеть и не разрушить отношения со мной. Он потерял жену и боялся потерять дочь. Кроме меня, у него никого не осталось. Поэтому он заранее поддерживал любое мое решение. А я была так смятена и подавлена, что приняла его молчание за одобрение брака.
Вернувшись с руин моей прежней семьи потрясенная,
Всё должно быть по-честному! Ноябрь–декабрь 1985
– Всё должно быть по-честному! – строго сказал будущий муж, и я согласилась. «Я же не по расчету замуж выхожу».
– Наши предки, – продолжал Лёня, – разделят все расходы на свадьбу поровну. – И уточнил, будто в бухгалтерии, – твои родители должны внести половину по счету.
Меня покоробили слова «твои родители» в отношении моего папы, но я кивнула. Тем более знала, что он уже договорился разделить расходы на ресторан, не самый дешевый, выбранный мамой будущего мужа.
– Но и всё остальное тоже должно быть по справедливости. Поэтому родители невесты должны купить ей платье, туфли и кольцо, – перечислял Лёня, – а родители жениха – второе кольцо и обмундирование.
Он так и сказал «обмундирование». А меня поразил не цинизм его рассуждений, нет, только крупные суммы, необходимые для приобретения «обмундирования» невесты. Так как «родители невесты» не могли потянуть весь озвученный список, то я начала копить. До свадьбы оставалось меньше трех месяцев, нужно было торопиться. А на мне еще висел остаток долга перед будущим мужем за речной круиз. Пришлось ограничивать себя абсолютно во всём. Самым большим резервом в бюджете были расходы на еду. И я перешла на двухразовое питание. В общаге больше не ужинала…
Как малообеспеченная, в профкоме получала талоны на бесплатный скромный обед, утром ничего не ела, а вечером пила чай и жевала хлеб, который брала из столовой. Я полностью вернула долг и накопила на небольшое приданое, но даром мне это не далось. Летом потеряла два килограмма, осенью еще три. В результате к свадьбе похудела до прозрачности. С учетом того, что мой вес никогда не превышал пятидесяти килограмм, утрата десяти процентов была существенной. Собственная одежда была велика и выглядела как с чужого плеча. Я даже взвешиваться боялась, чтобы не расстраиваться.
Хотя мы были женихом и невестой, по-прежнему платили каждый за себя, и мне не казалось это странным. Лёня любил пельмени. Поэтому иногда вечером мы ходили в студенческое кафе, где он приносил на стол большую тарелку и равнодушно спрашивал, вываливая полстакана сметаны на блюдо:
– А ты почему не берешь?
И полностью удовлетворялся ответом, что я не голодна.
На третьем курсе я стала учиться еще лучше и получать повышенную стипендию. Все сэкономленные деньги ушли на мое «обмундирование». Свадебное платье я сшила из тюлевой занавески. Белые туфли приобрела с большой скидкой у недавно вышедшей замуж Люси, а вот кольцо купить не смогла: золото было дорогое, и простая тоненькая полосочка стоила больше ста рублей.
Я долго не решалась сказать Лёне, что денег нет. Наконец, выбрала момент, когда он был сытый и робко промямлила:
– Лёнечка… На кольцо не хватает…
Но услышала в ответ раздраженно-холодное:
– Твои родители обязаны тебя содержать полностью, пока ты учишься.
Тут меня накрыло так, что я немедленно готова была бросить жениха и бежать подальше. Покоробило и от безапелляционности, и от слова «родители», и больше всего от «обязаны». Впервые подумала, что если мужчина женится, то это его обязанность – содержать и себя, и жену – а вовсе не родителей. Склянкин прошлым летом заработал огромные деньги, которых могло бы хватить на год, и снова собирался в стройотряд после летней сессии.
Но я оборвала рассуждения и сосредоточилась на чувстве собственной вины. «Чего я могу требовать? А я кто такая? Я же самая настоящая бесприданница». Думала, что это устаревшее понятие, оставшееся только в книгах. А оказывалось, нет. «Вот она я. Кому такая нужна? Ни кола, ни двора». А вернее, как в полной версии поговорки в словаре Даля: «Ни кола, ни двора. Ни хлеба, чем подавиться, ни ножа, чем зарезаться». И снова одернула себя. «Что за глупости! Разве деньги важны? Это горе не горе! Ну выкручусь как-нибудь. Впервые, что ли? Я молода, здорова, руки-ноги на месте. И голова на плечах. Надо радоваться жизни и искать выход. Безвыходных ситуаций не бывает».
Итак, условие задачи было понятно. Надо было срочно найти сто рублей. Какие могли быть решения? Первое – попросить у папы. «Нет, это невозможно. Да просто отвратительно!» Для меня просить было стыдно всегда, особенно у папы. Знала, что у него нет денег.
Второе – занять у Склянкина. Я было попыталась и снова, выбрав момент, проблеяла:
– Лёнечка… А нельзя ли взять в долг у тебя?
– Шутка была удачной! А если серьезно, то я все деньги уже потратил, – расхохотался Лёня.
Ну и третье, самое радикальное решение, которое просто напрашивалось после первых двух. Разорвать помолвку и расстаться со Склянкиным.
У меня аж дыхание перехватило от этой мысли. «Я в своем уме? Мне же нужна семья! Я хочу замуж и люблю Лёню. Да, я люблю Лёню. Люблю. Лёню». Повторяла эти слова, вбивая в мозг как гвозди. Но внутренняя сущность не была в этом уверена. Где-то глубоко я знала, что правильный вариант – третий. Иногда подобное чувство возникало при анализе трудной задачи по математике. Я угадывала ключ к решению, а потом просто подбирала доказательства.
Так я оказалась на распутье. Много денег и сил уже было вложено в свадьбу. Внесена предоплата за ресторан, закуплен алкоголь и «обмундирование», друзьям разосланы приглашения с голубками – эти открытки мы выбирали вместе, и мне до сих пор стыдно за их пошлость. Но главное, сформировалось общественное мнение однокурсников, которые уже называли нас одной фамилией. Юля Склянкина, назад пути нет. Хорошие девочки не могут сбежать из-под венца. Я загасила тревогу и сказала себе, что после свадьбы всё будет по-другому. Но кольцо было необходимо, и я позвонила папе.