Радость шакала
Шрифт:
— Почему ты мне не сказал?
— Я не хотел говорить тебе причину, потому что знал, что ты все еще захочешь быть со мной. Я не хотел подвергать тебя опасности.
— О Боже, — я совершенно определенно неправильно поняла Брока. Полагая, что он играет со мной, а вместо этого, он пытался защитить меня. — Брок, я…
— Но теперь все изменилось, — сказал Брок, притягивая меня к себе. — Тебе ничто не угрожает. — Он крепко обнял меня, прижимая к своему теплому телу. — Они знают, кто отравил Троя и убил Дона Фаулера.
— О, черт возьми! Кто? —
Брок кивнул.
— Шериф Коннорс арестовал одного из лаборантов — Ники Брин!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Не могу поверить, что она это сделала! — Я покачала головой. Брок и я сидели в «Баварском шницеле», немецком ресторане, который только что открылся, на окраине города Кирби. После противостояния с Робертом, Брок настоял, чтобы я вернулась с ним в Кирби, поговорить и остаться на ночь. Я знала, что Ида Титер разозлится, когда узнает, что я пропущу еще один рабочий день, и это беспокоило меня. Но Брок был важнее работы, и мне нужно было быть с ним.
— Не могу поверить, сколько видов шницелей здесь есть. — Брок ткнул пальцем в меню. — Ты только глянь… Телятина, свинина, баранина, индейка, курица, говядина…
— Брок… Глупый, ты всегда думаешь о своем желудке.
— Мужчина-оборотень должен много есть.
— Хорошо, хорошо, — рассмеялась я, — а если серьезно, вернемся к лаборантке Ники. Зачем ей травить Троя Льюиса и убивать Дона Фаулера?
— Известно, что она признавалась Трою в любви, и когда он отверг ее, она отравила его. Конечно, не совсем уверены, был ли он отравлен, но все думают так, основываясь на его симптомах. Перевертыши редко так болеют… Что еще это может быть?
— Да, это звучит как яд. Но какое это имеет отношение к Дону? Зачем ей его убивать?
Брок пожал плечами.
— Ну, они не уверены, но думают, что она вернулась, чтобы прикончить Троя, и случайно застрелила Дона. Трой и Дон высокие и темноволосые… А зрение Ники, даже в очках, не очень хорошее. Дон был в офисе Троя. Должно быть, он просто был не в то время и не в том месте.
— Не знаю, — вздохнула я. — Это кажется мне безумием, но я думаю, что люди делают безумные вещи, когда влюблены. Но какие у них есть доказательства?
Брок лучезарно улыбнулся мне.
— Пытаешься поиграть в детектива?
Я шмыгнула носом:
— Вроде того.
Брок сделал глоток пива.
— А-а-а-а… Люблю этот крепкий лагер. Так на чем мы остановились… Доказательства… У Ники был доступ к яду. И достоверный источник сообщил, что видел ее возле лаборатории примерно в то время, когда Дон был убит.
— Хммм, это был, эм… — Я попыталась вспомнить имя человека из обслуживающего персонала. — Уэйн? Он техник по техобслуживанию, которого я видела в офисе Порции.
Брок кивнул.
— Я знаю, кто он, но это был не он.
— Нет?
— Нет,
— Куриный шницель с капустой? — Спросила официантка, подходя к нашему столу с подносом, на котором стояли тарелки.
— Мое, — сказала я. Она поставила передо мной куриное блюдо в панировке.
— А вам, сэр… — Официантка поставила тарелку с щедрой порцией Венского шницеля перед Броком.
— Итак, что ты думаешь? — Спросила я, пробуя кусочек капусты.
— Ну, если честно, я сначала подумал, что это твоя компания, Голиаф. Я имею в виду, они выполнили несколько трюков, таких как взлом и проникновение в «Лаборатории Кирби».
Я перестала жевать.
— Правда?
— О да, и у них есть мотив.
— Какой?
— Исследования и разработки лекарств… Люди не понимают, насколько это дорого. Это стоит миллиарды долларов. Не миллионы — миллиарды: исследование, тестирование, получение одобрения… И люди ломают голову, задаваясь вопросом, почему их лекарства такие дорогие.
— Но цены на лекарства так высоки, и они продолжают расти — это действительно отстой. — Я принимала только один препарат, но он значительно вырос в цене за последние несколько лет. Несмотря на то, что я работала в крупной фармацевтической компании, предлагающей хорошую страховку, мне все равно приходилось платить довольно много из своего кармана.
— Но подумай о расходах, которые несет фармацевтическая компания, Дженна. Это безумие.
— Это все равно перебор, Брок. Помню, читала отчет о нарушении снижения цен на один из тех препаратов против аллергии. Активные ингредиенты в ста таблетках стоили около шестидесяти центов, а его продажа стоила более ста долларов. Одно успокоительное содержало ингредиенты на одиннадцать центов и стоило до двухсот пятидесяти долларов — это более чем двести тысяч процентов наценки! — Я сморщилась. Меня взбесила цена, хотя я сама работала в фармацевтической компании!
— На это есть причина, Дженна. Как я уже сказал, разработка нового препарата и его вывод на рынок обходится в миллиарды. Большинство лекарств не одобрено, и компания все равно потратит на это все эти деньги. Заболевания стали более сложными. Требуется больше времени и денег, чтобы найти лекарства. Когда они создают успешный продукт, фармацевтические компании должны попытаться возместить свои убытки, как от создания этого препарата, так и от всех других, которые потерпели неудачу.
Я кивнула.
— Думаю, я поняла, но какое это имеет отношение к Голиафу?
— Они пытаются ускорить процесс, Дженна. Голиаф — беспощадная компания, главным образом из-за Оззи Харриса. Он не остановится ни перед чем, чтобы опередить всех остальных, даже если это будет означать кражу результатов конкурса и других показателей. У него есть акционеры Потребительской корпорации Галиаф, которым нужно угодить.
— Я думаю, что решение этого москитного вируса может быть действительно выгодным.
Брок кивнул.