Радуга до небес
Шрифт:
Девушка отдавала себе отчет в том, что никогда не получит прощения за то, что собирается сделать. Но в глубине души нисколько не сомневалась в своей правоте, поскольку при теперешнем положении вещей брак с Хьюго совершенно невозможен.
Сейчас она и представить себе не могла, что когда-то, всего несколько часов назад, всерьез собиралась за него замуж. Теперь-то Диана понимала, что проявила слабость, решив, что, выйдя замуж, забудет Барри. Впрочем, оправданием может служить то, что она несчастна и ей было абсолютно все равно, как
Сидя в спальне на Гросвенор-сквер, Диана снова подумала о Хьюго. Бесспорно, он ей нравился, но Барри она любит всем сердцем.
Когда Диана услышала, что ее любимый ушел в монастырь, ей поначалу казалось, что он умер. И если бы это было в самом деле так, она смогла бы выйти замуж за Хьюго. Пусть была бы несчастна, зато жила бы спокойно и в достатке.
Теперь Диана презирала себя за то, что согласилась на это.
Она прекрасно понимала, что бросилась в объятия Хьюго, только чтобы убежать от самой себя, своих жутких мыслей, ужасной жизни, из которой исчезло все, что когда-то представляло для нее интерес и имело значение.
И вот теперь ей приходится спасаться бегством и только потом думать о будущем.
Диана оставила миссис Шнайбер письмо, где прямо написала, что не может и не хочет выходить замуж за Хьюго и по этой причине покидает их дом.
Она извинялась за причиненное беспокойство, однако в глубине души чувствовала, что миссис Шнайбер не станет на нее обижаться.
Благодаря предстоящему замужеству Дианы Шнайберы оказались в самом центре внимания общественности, а теперь, когда свадьба расстроится, их фамилия вообще не будет сходить с газетных полос. Так что злиться на Диану им особенно нечего.
Труднее всего оказалось объясниться с Хьюго.
Что же ему сказать? Что вообще она может сказать в свое оправдание? Она предала его, растоптала его любовь, доброту и участие, но что того хуже — выставила его на посмешище перед всем светом.
Как доверить бумаге то, что она чувствует, как излить ему свою душу, как написать, что она ужасно раскаивается в том, что все так произошло?
В конце концов ей удалось выжать из себя:
«Прошу тебя, прости! Я не могу сделать тебя счастливым и, поверь, очень не хотела причинять тебе боль. Заклинаю, пойми…»
Выйдя из дома, Диана зашагала по Гросвенор-сквер. Внезапно ее как громом поразило — да ведь это начало новой жизни!
Когда умер отец, она тоже считала, что впереди ее ждет новая жизнь, однако впоследствии поняла, что в целом ничего не изменилось, хотя Диана и оказалась на задворках.
Сейчас все было совершенно по-другому. Назад пути нет, более того, даже если бы у нее и была возможность вернуться, она не воспользовалась бы ею.
Диана знала, что единственный, кто понял и по достоинству оценил бы ее поступок, — это Джимми.
«Куда же идти?» — размышляла Диана, покинув дом. Она решила отправиться на вокзал Паддингтон, просто потому, что он располагался поблизости
Чувствуя себя героиней какого-то дешевого романа, она спросила носильщика, куда идет следующий поезд.
— До Ворчестера. Первая остановка Оксфорд, далее со всеми остановками, — последовал ответ.
Эту дорогу Диана прекрасно знала — она вела в Малверн. Девушка подошла к кассе и, постояв несколько секунд, внезапно подумала о Дьюсбери.
Как часто проносясь мимо этой маленькой станции по дороге к Стэндишам, восхищалась она тщательно ухоженными клумбами небольшого провинциального городка на берегу реки, впитывая в себя его размеренность и покой.
Диана не раздумывая взяла билет до Дьюсбери, понимая, что жребий брошен и отступать некуда, что денег после покупки билета осталось не так много, как хотелось бы.
И вот Диана прибыла к новому месту своего обитания в гордом одиночестве, без гроша в кармане, совершенно не представляя, что будет делать дальше. Единственное, что согревало ей душу, это сознание того, что всего в нескольких милях отсюда находится Охотничий дом, окруженный высокими горами Малверн.
«Если уж будет совсем невмоготу, — подбадривала себя Диана, — всегда можно, поправ гордость, поехать к Лоэлии и лишь благодарить судьбу за то, что та дала мне друзей, готовых в любую минуту броситься на помощь».
Немного отдохнув, Диана встала и, подхватив свой чемоданчик, решительно пошла вперед к своей новой жизни.
Внезапно она почувствовала, что проголодалась.
Завернув за угол, девушка увидела перед собой уходящее в разные стороны шоссе. На противоположной стороне, на перекрестке двух дорог, стояла небольшая автозаправочная станция, а рядом с ней — крошечное кафе.
Молодой мужчина тщательно протирал окна, насвистывая при этом мотив популярной песенки. За ярким полотняным навесом Диана заметила молоденькую женщину, развешивающую только что выстиранное белье.
Диана перешла дорогу, толкнула расписанную веселыми красками дверь и оказалась в помещении с низким неровным потолком, где рядками стояли маленькие столики, накрытые ярко-желтыми скатертями.
Человек, обустроивший это кафе, похоже, очень старался создать уютное, радующее глаз заведение.
На каждом столике в маленьких зеленых вазочках стояли цветы. Простые стулья были выкрашены зеленоватой краской, а посуда хоть и была дешевой, но, сделанная из фарфора, выглядела нарядной и привлекательной.
На окнах висели зеленые шторы, отлично сочетающиеся с солнечно-желтыми стенами.
Все сияло чистотой. Даже пол из грубых досок был, очевидно, только что отполирован: в помещении еще витал свежий запах мастики.
Диана оставила свой чемодан у порога.
Мужчина, мывший стекла, увидел, как она вошла, и крикнул женщине, которая настолько увлеклась стиркой, что ничего не замечала.