Радуга над Теокалли

Свидерская Маргарита Игоревна

– И собрались тогда вожди, и сказали своему народу – не время нам покоряться стихиям и болезням, мы – гордый и сильный народ, мы найдём землю, где полно дичи и рыба плещется на рассвете, и её так много, что она рвёт сети из рук… Там земля родит урожай три раза в год… Там вы все будете сыты и здоровы! И пошёл наш народ в поисках этой земли… И нашёл её, и построил великий город Теночтитлан – гордость страны Анауак…

Редко другие рассказчики тоже пересказывали легенды о любви, всегда необыкновенно красивые, но такие печальные, что, казалось, их мир не создан для счастья и пусть не вечной, но долгой любви двоих. Что любовь непременно вызывает зависть, что боги помогают не влюблённым, а тем, кто намерен разрушить такие хрупкие, как крылья ярких бабочек, отношения двух людей. Ведь миром правит грозный бог войны Уицилопочтли, и все подчинено служению ему… А любовь, счастье – это такие мимолётные мгновения, которым нет места на земле, человеку свыше даруются "на краткое время, чтобы он мог передохнуть от ликов смерти"…

И Иш-Чель ловила эти мгновения, собирала их, прятала в глубине души, благодаря свою богиню уже за то, что они есть… Стоило Амантлану покинуть ложе и отправиться к отрядам, как она бежала к краю сада, поднимала голову к диску или полукольцу Луны и благодарила богиню Иш-Чель… И падала на колени, вскидывала руки к небу, прося продлить эти мгновения, не разрушать покой и счастье её дома, убедить небесных правителей подарить милость жить в мире долго…

А вокруг неё просыпалась природа, начинали петь птицы, ветер играл с листвой деревьев, порхали бабочки, и крохотные колибри пили нектар из цветочных чаш, только раскрывшихся навстречу новому дню. И Иш-Чель хотела верить, что богиня милостива к ней, и её счастье продлиться вечно…

В этот день тучи не позволяли солнцу открыть свой лик и было прохладно, все ждали дождя и, пользуясь случаем, попрятались в домах. Иш-Чель тоже испытывала желание ничего не делать, а просто поваляться в тёплой и уютной постели. Сын, проснувшись, попытался позвать друзей поиграть, но накрапывающий дождик расстроил все планы детворы на прогулку к озеру. Маленький Ягуар грустно пошёл в комнату к матери.

Иш-Чель рассказала сыну несколько легенд о храбрых орлах. Выслушав все до конца, ребёнок задумчиво посмотрел в окно и спросил:

– Расскажи мне, куда уходят воины, когда погибают?

Иш-Чель улыбнулась, уселасьпоудобнее и погладила мальчика по голове:

– А отец тебе не говорил? Нет?.. Ну, тогда то, что знаю я, хорошо? Великие воины, которые не щадили себя и защищали свой народ и землю, погибнув в битве, уходят на небо к богу войны Уицилопочтли. Там, в его владениях они поют, пляшут и сопровождают бога весь день, пока он обходит свои земли, наблюдает за нами… Как мы его чтим, соблюдаем законы, отдаём ему почести…

– Все-все воины, которые погибли, собираются вместе? Это ж какая армия! Как они там помещаются?

– Не волнуйся, когда проходит четыре года, храбрые воины покидают Уицилопочтли и возвращаются к нам на землю!

– Да?! А почему мы их не видим?

– Как это не видим? Видим! Храбрые воины возвращаются к нам в облике птичек колибри! Они пьют сладкий душистый нектар, радуют нас своей красотой! Каждый храбрый воин заслуживает покоя и наслаждения!

– Но почему колибри?! Они такие маленькие, а воины большие и сильные…

– А ты наблюдал за ними? – рассмеялась Иш-Чель над разочарованием сына.

Мальчик пожал плечами, вздохнул и с недоумением посмотрел на мать, демонстрируя ей полное непонимание и недоверие.

– Колибри бывают разными, это уж ты точно успел заметить, – начала Иш-Чель просвещение, Маленький Ягуар утвердительно кивнул. – Они отважно защищают любимые цветы, совсем как наши храбрые воины, если что-то принадлежит им, то ничто не достанется чужому… Они единственные, кто ведёт себя, как люди: такие же подвижные, могут делать головокружительные зигзаги, как и воины-ягуары… А перья, ты видел, как они переливаются под солнечными лучами? Какими бы красивыми и разноцветными ни были, отблески их имеют один и тот же жёсткий цвет, который говорит каждому: "Я нежно и осторожно целую прекрасные цветы и пью нектар, пусть я малпо сравнению с вами, но берегитесь, противники, глупые захватчики, я отважен и смел и никому не дам себя в обиду!"

– Пробовал я сок цветов, ничего вкусного… – вздохнул Маленький Ягуар. – Расскажи мне что-нибудь смешное?

Иш-Чель подумала, вспоминая забавные истории, услышанные в детстве. Потом он попросил её уточнить и показать, какое выражение лица было у противника, когда его перехитрил воин. Оба покатились со смеху и устроили возню, закутывая друг друга в одеяла из шкур. Они весело возились и не услышали, как очень тихо в комнату вошли четверо мокрых воинов.

Мужчины приблизились к ложу, где копошились хозяйка дома и ее сын, и быстро замотали их в шкуры. Брыкающихся и пытающихся освободиться, Иш-Чель и Маленького Ягуара пару раз ударили по месту, где находились головы и, взвалив на плечи, незваные гости покинули комнату, посчитав, что сделали все бесшумно и незаметно…

* * *

Иш-Чель очнулась от тряски. Тело, укутанное в одеяло, затекло, болела макушка, кожу покрыл липкий пот – дышать было нечем. Чтобы освободиться, она забарахталась и получила сильный удар в спину. Тряска продолжилась.

"Что происходит?! Куда меня тащат?! Где Маленький Ягуар?!"

Бег продолжался ещё долго. Когда похитители наконец-то остановились, то небрежно скинули тюк с Иш-Чель на землю. А когда развернули его, женщина пришла в ужас. Мужчин было пятнадцать, достаточно крупный отряд, в боевой раскраске, немного размытой под струями дождя, но легко читаемой – майя, вышедшие на тропу войны…

Подошёл воин, и когда он заговорил, наклонившись к самому лицу, Иш-Чель поняла, что похититель – её бывший муж и брат Кинич-Ахава.

– Здравствуй, Иш-Чель! Я выполнил своё обещание!

– Немедленно отпусти нас!

– Вы теперь свободны! Я освободил вас из рабства!

– Верни нас домой! – вскочила на ноги Иш-Чель. – Какое рабство?!

Кинич-Ахава отпрянул, скрипнул зубами, но отрицательно мотнул головой:

– Ты не понимаешь! Мы идём домой, в Митлу! Успокойся. Теперь все будет хорошо! Наша семья воссоединилась. Не бойся погони…

– Мой дом там! – махнула рукой Иш-Чель, она не успела ещё определиться, в какой стороне имение, но лишь бы не идти с ним.

– Нет, – Кинич-Ахава схватил её за руку и заставил опуститься на шкуру, в которую она была недавно завёрнута. Иш-Чель снова сделала попытку вскочить, но неожиданно получила сильную оплеуху. В глазах потемнело.

Боль. Обида. Гнев. Ярость. Недоумение…

Кинич-Ахава пришлось ещё несколько раз ударить жену, чтобы она на некоторое время затихла и не пыталась сопротивляться, прикрыв голову руками. Мелькнуло подозрение, что Иш-Чель может попытаться сбежать, поэтому он опять связал ей руки и ноги. Сына перетащил и устроил рядом с нею.