Радужный Феникс, Волкова Ксения Александровна

Радужный Феникс

на обложку

Волкова Ксения Александровна

Шрифт:

Я уже хотела отвести взгляд, но именно в этот момент парень вынырнул из задумчивости и посмотрел прямо на меня. Миг и он удивлённо раскрывает свои гранатовые глазищи, а рукой схватился за грудь, в области сердца. Дыхание его участилось, стало прерывистым, тело тяжело привалилось к закрытой двери, но своих удивлённо-шокированных глаз от меня так и не отвёл.

И тут я испугалась. У эльфов бывают сердечные приступы? Не знаю, но парню реально фигово.

Поэтому спохватилась и подбежала к нему, вцепилась в плечо и обеспокоено спросила:

— Эй, с тобой всё в порядке? Может док… эм, то есть, целителя позвать? Скажи, где болит? Ну что ты так смотришь на меня? Говори, не молчи!

Я так распереживалась, что когда меня схватили за затылок и впились в губы поцелуем, только и смогла, что широко раскрыть глаза и удивленно уставится в такие обжигающие рубины. Я думала, в его очах плескался лёд, но была не права — там бурлило пламя!

— Ну, здравствуй, мирайя, — тихо прошелестел бархатный голос мне в губы, обдавая их прохладным дыханием, с запахом яблок и ноткой ванили.

— А? — Не знаю, что он сделал со мной, но я почувствовала, как потеплело внизу живота, как напряглись соски, как задрожали колени, и всё это от лёгкого поцелуя, даже без языка! Наверное, магию какую-то применил. Не могла я ТАК захотеть мужчину, с первого взгляда, с первого прикосновения, с первого поцелуя. Это неправильно! Поэтому нахмурилась и отстранилась от самодовольно улыбающегося эльфа.

— И как зовут, мою сладкую птичку? — Парень позволил мне отойти от него на шаг, но при этом схватил мою руку, крепко сжимая своими когтистыми пальцами. Странно, не замечала у эльфов таких когтей, словно кусочки шлифованного льда. Заметив, куда я смотрю, парень втянул острые льдинки, хотя больше было похоже, что они растаяли, и вот ногти стали прямоугольными, правда, той же льдистой структуры.

— Пусти, пожалуйста, — тихо попросила я, стараясь оставаться спокойной, несмотря на тот пожар, который сжигал меня изнутри. Если бы на мне были трусики, они бы уже были мокрыми. Очень, очень странно на меня действуют его прикосновения! — Раз тебе стало лучше, я, пожалуй, пойду.

Но вместо того, чтобы послушать меня, его ноздри затрепетали, принюхиваясь, а зрачок расширился, почти закрыв своей чернотой радужку. А потом я успела только коротко пискнуть, как меня дёрнули за руку, отрывая от пола, впечатывая в стальное тело парня, сжимая моё тело сильной ручищей и зарываясь носом в волосы за ухом. От этой незамысловатой ласки я чуть не застонала, клитор запульсировал, дыхание участилось, но это меня только напугало. Слишком бурная реакция тела, это неправильно!

— Отпусти, — хрипло сказала я, упираясь в плечи парня ладошками.

— Нет, нужно закрепить связь, — прохрипел эльф, кусая меня за мочку уха. Не сдержавшись, я всё же застонала. Но когда увидела, как открываются двери в помещение, откуда парень вышел, заволновалась не на шутку.

— Нет! Пусти, сейчас же отпусти меня! — закричала я, дрыгая босыми ногами в воздухе и колотя кулачками широкие плечи.

— Но зачем? Ты же моя мирайя! Истинная половинка души. Я чувствую, ты тоже готова к закреплению нашей связи. Твоё тело отозвалось на призыв. Так зачем мучить себя и меня? — удивлённо спросил парень.

— Мирайя? — переспросила я, и тут меня как молнией шандарахнуло понимание. — Ты феникс? — Он кивнул. — Ледяной? — пискнула я, а он снова кивнул. — Вот гадство!

— А ну быстро отпустил мою найю, Айнон! — прорычал Кир, шагая в нашу сторону. Его лицо было перекошено яростью, в глазах сверкали молнии, на щеках серебрились чешуйки, а руки венчались длинными, загнутыми чёрными когтями.

В блондине тоже мгновенно произошли метаморфозы. Из глаз ушло тепло, и они засверкали арктическим холодом, лицо застыло, словно каменная маска без тени каких-либо эмоций, на пальцах снова выросли льдистые когти, а на скулах появились бриллиантовые мелкие перья, невероятно красиво переливаясь в лучах солнца.

— Она не твоя, — холодно сказал феникс, и от его фигуры по полу и стенам пополз морозный рисунок. — Она моя мирайя, Акиро, я имею на неё больше прав, чем кто-либо ещё в этом мире. Поэтому как хочу, так и буду держать.

— Она не может быть твоей истинной! Она моя найя! Моя Пара! — рычал Кир в безэмоциональное лицо Айнона.

— Твои проблемы, — ровно ответил феникс, плотнее прижимая меня к себе. — Ты же знаешь, что ни один ледяной не отдаст свою мирайю, кем бы она ни была. Зато отдаю тебе право на Радужную, если найдёшь её, мешать не буду, но эту птичку я тебе не отдам.

— Да ты сам себе противоречишь! — вскричал дракон, а мои глаза испуганно расширились.

— А у меня есть право голоса? — зло прошипела я.