Раг Нар Рог
Шрифт:
Незваный гость сел на угол кровати, с укоризной заглянув в едва проснувшиеся, красные с прожилками глаза хозяина квартиры.
– Универсальный гений опять предавался банальному пьянству…
Гений наверняка знал непрошеного гостя по имени-отчеству, но вспомнил не сразу, хотя в памяти хранилась информация о десятках тысяч нужных людей, успешно сводимых и разводимых в интересах заказчика, а когда вспомнил, легче не стало. Человек принадлежал к числу тех, с кем не стоит связываться, а если свяжешься, то лучше не ссориться, а если поссорился – убей
«Как вас зовут? – Меня не зовут, я сам прихожу». Это о нём.
Тем не менее, вне зависимости от состояния и желания, придётся исполнять поручения гостя. Долг гостеприимства велел подавить рвотный позыв в сфинктере пищевода, превозмочь боль в голове и предложить кофе.
– Кофе сейчас неуместен, Кирилл Гавриилович, – менторски заявил гость. – Я велел Кларе Петровне приготовить полноценный завтрак: яичницу с ветчиной и пармезаном – для поддержания жизненных сил; круассан с джемом – компенсирует дефицит глюкозы, апельсиновый фреш придаст организму бодрость. Но в начале предлагаю принять лекарство – сто пятьдесят сухого.
Кирилл усмехнулся похожести ситуации посещения Воланда Стёпы Лиходеева, предположив вслух, что только важные обстоятельства могли привести посетителя без предварительной договорённости. Гость кивком подтвердил исключительность момента.
В дверях возникла домработница Клара Петровна с сервировочным столиком.
Кирилл чокнулся с гостем, не удержался, выхлебал весь бокал, отстранённо соглашаясь с мнением о потерянном для мироздания дне, в котором лучшее уже произошло – сухое вино, как средство от похмелья уникальное изобретение за последние полмиллиона лет.
– Счёт идёт на минуты, – предупредил визитёр, – осталось не более четырёх.
Вспышка в мозгу придала бодрости, оставалось заткнуться и слушать.
Гость изложил проблематику, уложившись в три минуты, по окончании жестом заявляя о достаточности сказанного.
– Кодекс не позволяет работать с родными и близкими, – напомнил Кирилл.
– Знаю, но объект не состоит в родстве.
– Он друг детства.
– Эксперимент не закончен. Если интерес потерян, им займутся менее опытные и деликатные специалисты. Меняйте кодекс или привыкайте хоронить друзей.
Через секунду завибрировал телефон. На экране возникла одноглазая аватарка в крылатом шлеме. Кирилл залпом осушил второй бокал.
К полудню в департаменте продаж «Кольского холдинга» кипела работа. Юрий Берендеев в своём кабинете, отделённом от подчинённых стеклянной перегородкой, трудился а-ля Юлий Цезарь, занимаясь несколькими делами одновременно: просматривал тексты коммерческих предложений; левой рукой орудовал мышкой, отмечая фрагменты, требующие редактуры; правой визировал выставленные счета, общаясь с клиентом по телефону, зажатому плечом.
Зашипел принтер, но лист не успел выпасть в лоток. Олег подхватил бумагу, бегло прочёл, передал Юрию, который внимательно ознакомился с текстом, продолжая беседовать с клиентом поставленным голосом продавца.
Олег пил кофе и ел сушки.
Юра повесил трубку.
– Масштаб! На подготовку – квартал! У нас столько времени?
– Нет.
Сидя за столом для совещаний, Олег вытянул ноги, скрестил руки, разглядывая место, где соединялись стена и потолок. Лёгкая улыбка не укрылась от зорких глаз вошедшего в кабинет секретаря.
«Мечтательность не свойственна Олегу Евгеньевичу, – заметила девушка, – впрочем, его проект закончен, можно и расслабиться».
– Ещё кофе? – спросила вслух.
– Нет, спасибо.
– Сушки? – тянула время, чтобы успеть пробежать глазами по документам, разложенным на столе.
– Догрызу то, что есть.
Юрий вытянул губы трубочкой вслед уходящей помощнице, напоминая: участниками похода должны стать не только умудрённые воины офисного фронта, но и боевые подруги, в противном случае мероприятие пройдёт впустую…
Олег не слышал, вспоминая…
Ленинград…
Севернее Муринского ручья, где с закадычным другом проводили свободное от школьных занятий время в поисках приключений. Друг получил прозвище «Близнец», постоянно выдумывая истории про несуществующего брата. Олег в ту пору увлекался книгами и фильмами о Робин Гуде, требуя называть себя «Локсли». Однажды зимой их чуть не погубила пещера в снегу на дне старого котлована. С десятком приятелей они соорудили тайное убежище «вольных стрелков». Отряд уже собирался выдвинуться на помощь попавшему в плен Айвенго, как вдруг снежный потолок обрушился. Среди темноты и страха раздался твёрдый и волевой голос обычно тихого и замкнутого Близнеца:
– Быстро взялись за руки! Что бы ни случилось, держим друг друга! Не отпускаем!
Далее последовали чёткие, короткие, понятные команды, не допускавшие возражения. До смерти напуганные мальчишки выбрались из ловушки живыми и невредимыми.
«Славный был поход», – вспоминал Олег.
Забрал со стола бумаги, уложил в папку, подошёл к Юрию, обнадёживая:
– Если произойдёт чудо, к нам присоединится лучший комбинатор.
– Чудеса уже начались, – заверил Юра, – им теперь конца не будет…
Олег вышел в пустой коридор, набирая номер.
Гудки тянулись долго.
– Привет, Кирилл!
– Привет, Олег!
Повисла неловкая пауза. В далёкой Москве слышалось звяканье бутылки о фужер.
– Локсли!
– Близнец!
Друзья рассмеялись.
В белом деловом костюме поздним июньским вечером из дверей главного входа Мурманского детского дома вышла новый директор Лилия Николаева. Окинув взглядом владения, с удовольствием подумала: воспитанницу сиротского учреждения в Мончегорске местное начальство не рассчитывало увидеть среди своих. Прошло всего десять лет, а половины ребят, с которыми она росла, уже нет в живых, а вторая половина всё чаще завидовала первой. Лилия, в отличие от всех, вгрызлась в жизнь ногтями и зубами…