Рагу из лосося
Шрифт:
— Какая разница, чем они заработаны? Главное, что они у меня есть и я могу исполнить твою мечту. Я хочу исполнить твою мечту. И ты станешь звездой. Совсем как эти, наверху! Я сделаю это для тебя. Но с одним условием — после того, как ты станешь звездой, я не буду больше работать с Асланом.
Дальше все пошло, как по маслу. Я вложила все деньги в раскрутку Димы. Сергей Сваранжи оказался умным мужиком. Деньги были большие, их хватило для того, чтобы сделать Диму звездой. Я порвала все отношения с Асланом. Он не особо и возражал. Дима стал звездой. Я стала подругой звезды, кумира миллионов. Мы поселились в роскошной квартире и оба стали раскатывать на дорогих иномарках. Вот, собственно, и все.
Аслана убили в Санкт — Петербурге — через некоторое время после того, как я окончательно рассталась с ним. Убили во время очередного криминального передела. На самом деле я очень часто вспоминаю Аслана. И я не знаю сейчас, кто был бы лучшим мужчиной для меня теперь — Дима или Аслан. Я тоскую об Аслане, хотя никогда не признаюсь в этом. Мне не хватает его. Второго в моей жизни уже не будет.
Исполненная мечта Димы не принесла мне счастья. И самое печальное, что в один прекрасный день Дима стал забывать, кто исполнил его мечту. Наша сказка была красивой в начале. А вконце… Конец получился скомканный и пустой, как сама жизнь.
Это было в самом начале гастролей. Мы заканчивали первое большое гастрольное турне — самое первое в Димочкиной жизни. Дима только получил славу (настоящую, громкую, большую) и еще не успел ею упиться. С нами постоянно ездили толпы не нужных людей. Кровососные пиявки, высасывающие деньги. В тот вечер у меня разболелась голова, но Димка силой заставил меня присоединиться к компании, которая собралась в ресторане. Там набралось человек 15. Вал. Евг., другие музыканты, несколько артистов, местных бизнесменов, фотомоделей, одна из которых усиленно строила Диме глазки с самого начала нашего турне, несмотря на мое присутствие. Некая Яна. За столиком я открыла меню… Потом засмеялась и сказала Диме:
— Посмотри — какой бред! Смотри, что здесь написано — рагу из лосося!
— Ну почему сразу бред? По — моему, вполне приличный ресторан. Он же дорогой!
— Дима, да ты что? Посмотри — рагу из лосося!
— А что здесь смешного или необычного — блюдо как блюдо. Нормально.
— Нормально? По — твоему, это нормально? И так может быть? — рассердилась я.
— Ты что, взбесилась? Перестань цепляться к словам!
— Дима, но это же нелепость, бред. Грубая ошибка. Неужели ты не понимаешь?
— Я ничего не понимаю! А ты прекрати строить из себя невесть что!
Последние фразы мы произносим в резких тонах, поэтому привлекаем внимание остальных. В разговор сразу вмешивается Яна:
— Вы ссоритесь? Ура! А когда подеретесь?
— Видите ли, ей смешно блюдо — рагу из лосося! Она решила сделать так, чтобы голова разболелась у всех окружающих! Не может жить, как нормальный человек! — сказал Дима.
— Просто отвратительный характер, — засмеялась Яна, — куда уж нам, серым, понимать…. Мы в институтах не обучались, в высокоинтеллектуальном центре мира деревне Гадюкино не жили, с базарными торговцами не спали….
— Вот именно, — буркнул Дима.
— Вот именно, — сказала я, — разве можно требовать от старой половой тряпки Яны, чтобы она разбиралась в элементарных вещах? Такие, как ты, Яна, читают в детстве первую страничку единственной книги в жизни — букваря, да и то не до конца — уж больно непонятно написано, и поэтому не имеют права вмешиваться в чужой разговор! Впрочем, этой странички им на всю жизнь хватает. Хочешь продемонстрировать свой интеллект, Яна, расскажи, кто написал Муму. Впрочем, молчи, а то быстро запутаешься-то ли Чайковский, то ли Майкл Джексон. А насчет деревни Гадюкино — там учат и другой мудрости: по стене ползет кирпич, ну и пусть себе ползет, может, там его гнездо….
Яна удивленно захлопала накрашенными ресницами и моментально заткнулась.
— Ну все, хватит! — выпивший Димка грохнул по столу кулаком, — заткнись, дура!!!
И все сразу же замолчали. Мгновенно разлилась тишина. После этого ужин как-то ускорился, все чувствовали себя явно не ловко. Я больше не сказала ни слова. Дима — тоже. Потом подозвала официанта.
— У вас в меню опечатка. Вот здесь.
— Сейчас проверю, — унес меню. Вернулся минуты через три.
— Да, извините, пожалуйста! Действительно, опечатка — заливное из лосося. Мы приносим вам глубокие извинения за эту досадную случайность.
Я засмеялась в полной тишине. Все сидящие за столом хранили тяжелое молчание. Я перестала обращать внимание на происходящее. Вот так, все просто. Я покупала мечту, а получила — рагу из лосося. Наверное, мечту нельзя купить. А может, это была не мечта?
Я вдыхала носящийся в воздухе табачный дым — символ расплавленных человеческих пороков. Тусклые огни ламп и грязь. Как будто все, что существовало раньше, не правда. И за пределами этих стен цивилизации не существовало никогда. А вместо небо крутилась остывшая мертвая планета, в вечном холоде пустоты… На ней хватило места только для нелепости моей жизни, именуемой просто «рагу из лосося». Нелепое блюдо и нелепая жизнь…..
Когда в три часа ночи мертвецки пьяного Диму волокли, как мешок с песком, в гостиничный номер, наверх, я поймала на себе взгляд Вал. Евга. И в его глазах, вечно занятых подсчетом цифр, непривычно и ярко светились два чувства: глубокое понимание и участие.
LIVEJOURNAL,
ДНЕВНИК РИ.
ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 30 ноября 2010.
— Теперь мы наконец-то сможем поговорить? — просительно — жалкая интонация Димы поразила меня, как удар боли.
День назад я забрала его из больницы (правда, врачи настаивали оставить еще на недельку, но, видя в глазах Димы отчаянную тоску, я сказала решительное твердое «нет»). Нет ничего лучше дома. И я старалась создать для Димы хотя бы немного тепла и уюта, чтобы вернуть к жизни худую страшную тень (подобие прежнего Димы), на которую я боялась смотреть. Дима стал чувствовать себя намного лучше, и я знала это, как знала все, происходящее с ним. Но…
Это был уже не мой прежний Дима. Что-то в нем сломалось, обгорело и умерло, словно какой-то стержень…. И остался лишь почерневший остов. Возможно, он слишком много выстрадал. Все это время мы избегали серьезных разговоров о прошлом. Избегали как острый нож, способный быстро перерезать ниточку нашей теплоты. Я думаю, Дима знал о том, что арестовали убийцу Сергея Сваранжи. Кто-то из его многочисленных прихлебателей рассказал, что кошмар закончился. И вот сегодня Дима, наконец, заговорил сам. Он стоял и смотрел на меня с тоской — бледная тень в дверях. От его вида сердце мое сжалось нежностью и необъяснимой тоской, словно смотришь на больного ребенка.