Рагу из зернистой икры
Шрифт:
— Мы откладывали деньги на учебу. Мама сказала, что мы должны собирать.
— Тьфу, дуры две… Ладно. Собранные деньги с собой?
— Ага.
— Завтра поедем по магазинам. Потратишь их на приличную одежду.
— А как же институт?
— Я, разумеется, заплачу.
— Правда? Ой, спасибо, Мариночка! То есть Ри…..
— Да, Ри. Я тебе помогу. Выберу что-нибудь приличное, не беспокойся. Ладно. Устроиться я тебе помогу.
Лицо девушки расцвело. Даже лицо женщины стало менее мрачным:
— Неужели ты уже закончила школу?!
— Ага. Год назад.
— И что ты делала год?
— Да так, дома как-то перебивалась…
— Как время летит, Господи! Дай-ка я погляжу на тебя! Да ты изменилась совсем! Красавица стала, настоящая красавица! — обнимая девушку за плечи, женщина подвела ее к окну, — только вот зачем ты приехала-то сюда?
— Как же… Ведь здесь — ты!
— Да. Конечно… конечно… — женщина опустила руки и мгновенно отошла от сестры, — хочешь коньяку?
— Нет. Я не пью.
— Будешь!
Тихонько звякнул хрусталь. Женщина быстро протянула ей бокал.
— Пей!
— Ри,
— Пей, я сказала!
Девушка проглотила темную жидкость и закашлялась так, что на глазах ее выступили слезы. Женщина снисходительно похлопала ее по плечу:
— Значит, так. Сиди здесь и жди. Сейчас я приму ванну, быстро приведу себя в порядок и отвезу тебя на другую квартиру — туда, где ты будешь жить. Я сказала — сиди!
Женщина толкнула ее на диван и быстро, порывисто выскочила из комнаты. Девушка осталась одна, тоскливыми глазами уставясь на дверь. Для тоски у нее была веская и очень ощутимая причина. И причиной ее была совсем не такая встреча с сестрой. Дело в том, что девушка не ела ничего с самого утра — с того самого момента, как вышла на перрон одного из московских вокзалов. Она умирала от голода, а сестра не предложила ей поесть. Ей это и в голову не пришло… От коньяка стало противно тошнить. Есть хотелось мучительно, просто страшно — хотя бы одну крошку хлеба! Хоть сухую корку… Все, что угодно. Но попросить она не могла. Чтобы отвлечься, принялась рассматривать роскошную гостиную. Она никогда таких даже не видела… Было начало июня. Ее первый день в Москве.
3
КОМУ: mamhome@mail.ru
ОТ: ninela@gmail.com
ДАТА: 14 января 2013 года
ТЕМА: Скучаю и люблю!
Привет, мамочка, солнышко мое родное! У меня все-все замечательно! В Москве мороз, но я его почти не замечаю — столько дел! Каждый день у меня какие-то новые знакомства, встречи, масса впечатлений — словом, жизнь бурлит, и я просто счастлива, что оказалась здесь! Ты все замечательно придумала — отправить меня к Марине. Действительно, это было правильное решение. У Марины все хорошо. Карьера идет в гору, успешна, и отношения с мужем тоже хорошие. Ты спрашиваешь, какое впечатление произвел на меня муж Марины. Я его почти не знаю. Общаемся мы редко. Если за все время перекинулись парой фраз — уже хорошо. Это очень солидный, серьезный человек. Внушительная фигура. У него офис в самом центре Москвы, и большой музыкальный бизнес. Но Марина сказала мне как-то, что у него есть еще какой-то бизнес, что музыкальный — идет побоку, это не основное его занятие. А какое основное — не уточнила. Что это за бизнес, я не знаю, да и меня это не интересует. Ты ведь знаешь, я живу в другой квартире. Но Марина говорит, что муж относится к ней хорошо. Конечно, бывают и ссоры — как же без этого? Но в какой семье не бывает ссор! Учеба моя идет отлично. И с работой тоже все в порядке. Я теперь работаю — подрабатываю на карманные расходы. Работаю я в одной консалтинговой форме помощником аудитора, ты же знаешь, что я учусь в экономическом институте и буду экономистом. Работа серьезная, ответственная. Учусь носить деловой костюм. Вот, собственно, и все. Все мои новости. Учебы и работа — ничего больше! Как там мои бывшие подруги? Небось, все замуж повыскакивали? Марина передает тебе огромный. Пламенный привет! Надеюсь, ты получила деньги, которые я тебе выслала? Как там Славик? Пиши обо всем! Скажи Славику, что настроение у меня отличное, и вообще — все замечательно! Целую тебя миллион раз! Пиши скорее! Нина».
4
СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ
НОЧЬ С 14 НА 15 ЯНВАРЯ 2013 ГОДА
«Меня преследует ведьма. Душит по ночам. Здесь все плохо. Смутные тени по углам, и мне страшно. Мне страшно. Я чувствую смерть. Чувствую ее зловонное дыхание рядом, совсем близко. Произойдет что-то плохое. Очень плохое, и я не смогу этому помешать. Я не знаю, что со мной…. Я теряю себя в темноте. Темнота вокруг, сплошная. Она душит меня в разгар теплого солнечного дня, закрывает этой пеленой. Может быть, это я сама умираю? Умираю потому, что потеряла себя в этой темноте? Не знаю. Ничего не знаю. Видеть никого не хочу. Мне страшно, и избавиться от этого страха невозможно. Ри дура, и говорить с ней не о чем я не могу. Если б она была умней… Впрочем, не сейчас! Об этом я еще не готова, позже. Я вообще завела этот дневник для того, чтобы писать о себе, а не о других. Кстати, на любую ведьму можно найти другую ведьму. Я догадываюсь, чьи эти штучки! Этой жирной сволочи с прыщавой мордой, которая со своими перетравленными лохмами и жирной жопой лезет в «Космо», как будто так и надо! Можно подумать! И всех достижений в том, что перетрахалась со всей Думой! Или нет, кажется, не Думой… Как у них там в Киеве это называется? Рада, вроде… так вот: сука деревенская, а пытается перебить у меня контракт! Да я на нее такую ведьму напущу, что она у меня попляшет! Я так Инге и сказала: эта жирная деревенская сука еще пожалеет, что со мной связалась! В «Космо» должны быть мои снимки! Кстати, и Вал. Евг. Меня поддержит! Правда, я ему еще не говорила, но, если надо, скажу! А для начала повтыкаю ей в прическу булавки, падле! Этой дряни дали сом ной одну гримерную, и завтра я с ней расправлюсь, если она не угомонится! Пожалеет, дрянь, что на свет родилась! Кстати, не забыть сказать Инге, что если еще раз увижу ее фотографии в офисе во время моего кастинга, то разорву эти фотографии прямо у нее на голове! И даже если Ри узнает, мне плевать! Я не остановлюсь перед скандалом. Марина сама не перед чем не останавливается! Но речь, вообще-то, не об этом… О другом… Мне плохо! Я никогда не думала, что все будет плохо вот так! Не думала, что будет плохо настолько… Только что закончила письмо маме. Господи, какой невыносимый груз вот так ей врать! Мама, если бы я могла рассказать тебе правду… Мама, ты, наверное, просто умерла бы от ужаса, но даже не догадалась бы о том, как сильно мне нужна твоя поддержка и помощь… Мне так плохо, мама… Ри заставляет меня писать письма, и, когда трезвая, тщательно за этим следит. Если б не ее гестаповский надзор, давно бы бросила это занятие! Мать все равно ничего не поймет, а от этой лжи мне всю душу выворачивает наизнанку! Но Ри вообще не понимает, что у меня есть какие-то эмоции. Для нее я вещь. Кукла. Она очень жестокая. Сладить с ней невозможно. И поэтому я вынуждена писать. Если бы Ри меня хоть когда-то послушала… Ладно, не буду об этом. Я хочу к маме, домой! Но если заикнусь об этом Ри, она убьет меня в полном смысле этого слова. Я не рада тому, что теперь столичная штучка. Я хочу к маме, домой. Центр Москвы меня подавляет. Чувствуешь себя такой маленькой и ничтожной… Особенно сейчас. Я устала просыпаться с ощущением того, что являюсь ничтожеством. Господи, как же я устала… У Ри бываю очень редко. Кстати, надо завтра ей позвонить, сказать, что не приеду к ним через два дня, а потом быстренько отключить мобильник — потому, что если я этого не сделаю, то она будет звонить, звонить и звонить часами, и в конце концов заставит меня прийти, а сделать это я не могу. Я устала видеть то, как они друг друга убивают. Я никогда не думала, что можно жить в браке и так ненавидеть друг друга! Иногда мне кажется, что все это закончится убийством — или Ри убьет Вал. Евга, или Вал. Евг. — РИ. Ри стала такая страшная…. Когда они начинают ругаться с этим жутким металлическим блеском в глазах, мне хочется сбежать на другой конец земного шара! Никогда не хочу даже думать о замужестве, если любой брак — такой! Это ужасно — Ри и ее так называемый супруг ранят друг друга так остро, что кажется: они заживо режут острыми ножами. Конечно, Ри можно понять: Вал. Евг. Подлец из подлецов. Но и она не подарочек… Я могу смотреть на нее объективно, хотя она и моя родная сестра. Из-за отмены гастролей она буквально сходит с ума! Конечно, кому приятно знать, что тебя не хотят! Если бы Вал. Евг. Был человеком, он не преподнес бы ей это в такой форме, но он не человек. Я его боюсь. И Ри тоже. Она боится его, потому и нападает так жестоко. А карьеры у нее уже нет. Говорят, карьера может двигаться только двумя способами: либо — вверх, либо — вниз. А у Ри карьера движется вниз. Причем с такой скоростью, что мне страшно. Она не может это не понимать. Конечно, все это было временно, это и так понятно (какая из Ри артистка?). Но Ри почему-то поверила, что навсегда! А разве можно верить хоть во что-то в этой жизни? Разве можно быть уверенной в завтрашнем дне? Хоть мне и 18, но это я уже понимаю. Объяснили. А дурочка Ри хоть и старше, но никогда ничего не поймет.
Вот вчера, к примеру. Только приехала в агентство, а там у Инги заседают «шторы». Сделала два шага — столкнулась со «шторами» лицом к лицу (ну наглая баба, наглая до невозможности! Просто кошмар! Кстати, завод по производству штор ей к лицу! У нее дух и манеры бабы — заводчицы! А рекламой своих штор уже все агентство задолбала! Если б не деньги, которые она платит, пережить ее визиты никто бы не смог!).
— А, ты. Твоя сестричка вчера презентацию сорвала! Скандал страшный! Когда-то и ты по ее пути пойдешь!
— Я не понимаю. Вы о чем?
— Твою сестру на приличную тусовку приглашали, две штуки ей заплатили, а она что? Напилась, как свинья, да чуть не подрала морду с Виноградовой! Ругались, как торговки на базаре! Даже муж не смог ее оттащить!
— Это вам кто рассказал? Виноградова?
— Подруга! Она там была!
— Так вот: передайте подруге, что Виноградова — наркоманка, больна сифилисом, любовник ее бросил, ни в один приличный сборник ее не приглашают, и вообще она — скандалистка и сволочь, которую ни в одно приличное общество не пустят! А если эту Виноградову пригласили на презентацию, это уже показывает уровень всей презентации!
— А твоя сестра….
— А моя сестра — звезда и образец стиля! Ее пригласили, как единственную звезду, и гонорар у нее был в пять раз выше. Чем у Виноградовой!
— Ты хочешь сказать, что Виноградова согласилась за 400 долларов?!
— За 350!
— Ты серьезно?! Ну, я подруге и расскажу!.. Это ж надо… С ума сойти…
В глазах «штор» зажегся огонек, и я поняла, что сплетен хватит. На самом деле Виноградовой заплатили больше, чем Ри, но не буду же я об этом говорить! Ри из-за этого и устроила скандал. Но что поделаешь — она и двух тысяч не стоит. А честь сестры я вынуждена защищать. И если б это был один скандал! После отмены гастролей у Ри таких скандалов по десять в день! Все, хватит. Писать о ней — голова разболелась. Надо и о себе подумать. Справляться с ситуацией… неужели жирная действительно пошла к ведьме?! Все может быть. Но по крайней мере я хоть не Снегурочка! А она Снегурочкой пахала, между прочим, с 15 декабря по 10 января! Дешевка вонючая!
5
Снег пошел в три часа ночи, и с небольшими перерывами шел до самого утра. Именно поэтому на бетонной дорожке, ведущей к магазину, не осталось никаких следов. Там, где сквозь роллеты и рамы кровь протекла на снег, остались розоватые пятна, которые с каждым часом становились все бледней и бледней, и, наконец, исчезли совсем. Поэтому казалось, что в магазине ничего не произошло, просто свет слишком долго горит в подсобке, а, может, это так надо — оставлять его на всю ночь.
Людей не было. Даже самым отчаянным зевакам не было интереса торчать с утра под неказистым зданием магазина в снег и десятиградусный мороз. Подумаешь, очередной ограбление, сколько их бывает — каждый день, не больше. Не меньше. Несколько злобных омоновцев (машину с которыми неизвестно зачем подогнали к подсобке) уже успели буркнуть своим знакомым, которые появились на горизонте с наступлением утра — мол, ограбили магазин, забрали выручку, да и только. Знакомые быстро бежали по морозу, ускоряя шаг, по своим повседневным делам — ради заурядного ограбления не было никакого смысла останавливаться.