Раи?дер
Шрифт:
— Я убью тебя! — пронзительно прокричал в трубку Райдер.
Большой Фил еще немного посмеялся, отошел от меня и взял кочергу из камина. Я заплакала, слезы ручьями полились из моих глаз.
— Пожалуйста, — всхлипнула я. — Пожалуйста, не делай этого. Умоляю тебя.
Мои мольбы только раззадорили его, и уже через несколько секунд он стоял передо мной, держа кочергу с горящей красной головкой в нескольких дюймах от моей кожи. Я почувствовала исходящий от нее кипящий жар и заскулила от страха.
— Скажи Райдеру, что у меня
— Это... раскаленная кочерга, — произнесла я дрожащим голосом.
Большой Фил кивнул.
— И что я собираюсь с ней сделать?
Я заплакала.
— Пожалуйста, не надо.
— У тебя кровотечение сильнее, чем мне хотелось бы, так что это нужно сделать.
Он произнес это так, словно делал мне одолжение.
— Тогда тебе не следовало резать меня! — крикнула я.
Большой Фил проигнорировал меня и прижал горячий конец кочерги к моей ране, и на несколько секунд меня поглотила тьма. Я пришла в себя как раз в тот момент, когда та же ослепляющая боль поглотила мою ногу, и я снова потеряла сознание, мое тело упало на бок и с громким стуком ударилось об пол.
— Бранна? — прокричал Райдер. — БРАННА?
— Хватит, бл*дь, кричать! — рявкнул Большой Фил, поднимая стул со мной обратно в вертикальное положение. — Она в порядке, просто потеряла сознание на секунду. Я использовал раскаленный конец кочерги, чтобы прижечь ее раны, чтобы остановить кровотечение. Не за что.
— Когда я, бл*дь, доберусь до тебя, — поклялся Райдер, — я буду медленно убивать тебя. Я заставлю тебя молить о смерти!
— Я не боюсь умереть, — сухо ответил Большой Фил. — Это всего лишь сердцебиение.
Я заставляла себя быть в сознании, хотя мое тело отчаянно умоляло поддаться блаженству, которым являлась темнота. Мне удалось открыть глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, что следующее, что Большой Фил разрезал, это путы на моих лодыжках и запястьях. Когда мои конечности освободились, я упала вперед, но он поймал меня и оттащил к большому дивану у камина. Он бросил меня на него, и самой глупой вещью, о которой можно было подумать, учитывая обстоятельства, было приземление, показавшееся мне похожим на мягкое облако, и на мгновение я решила, что оказалась на небесах.
— Если пошевелишься, пожалеешь.
Я не ответила Большому Филу, когда он заговорил со мной, потому что была слишком слаба. У меня болело все тело, и мне казалось я больше никогда не смогу пошевелиться. Я снова услышала разговоры и крики, доносившиеся с обеих сторон телефона, но больше не могла обращать на это внимания и позволила себе погрузиться в сладостную тьму.
***
— Проснись.
Это первое, что я услышала, вторым было биение моего собственного сердца, а третьим — мой крик, вырвавшийся из горла.
Боль. Так много гребаной боли. Она наполняла меня с головы до ног, постоянно.
Я открыла глаза и заскулила, когда поняла, что все еще нахожусь в адской ловушке.
— Пожалуйста, — взмолилась я, ни к кому не обращаясь. — Пожалуйста, помогите.
Мой голос звучал хрипло, я чувствовала, мне нужен большой стакан воды, чтобы унять боль в горле.
— Они в здании, — пробормотал Большой Фил, давая знать о своем присутствии. — Я только что впустил их.
Я понятия не имела, с кем он разговаривает; поэтому посмотрела на него и обнаружила, что он смотрит в окно с пистолетом в одной руке и стаканом с коричневой жидкостью в другой. Мой взгляд на несколько мгновений задержался на пистолете, и я молила Бога, чтобы он им не воспользовался.
— Ч-что ты говоришь? — спросила я, поднимая правую руку и прижимая ее к левому раненому плечу, пытаясь остановить пульсирующее жжение.
— Слэйтеры, — ответил Большой Фил. — Я только что впустил их в здание, они скоро будут здесь. Я открыл для них входную дверь.
Что?
— Зачем? — спросила я, пытаясь сдержать рыдания. — Зачем они пришли?
— За тобой, — ответил он и сделал глоток из своего стакана. — Я же говорил тебе, что они придут.
— Не причиняй им вред, пожалуйста, просто...
— Тихо, — прорычал он. — Это больше не касается тебя. Ты можешь уйти, если хочешь, ты выполнила свою задачу.
Я попыталась сесть, но жгучая боль, пронзившая мою ногу, не позволила мне этого сделать. Когда дернулась в ответ на эту боль, я упала с дивана на бок, и ударилась об пол с тошнотворным шлепком.
— Бранна?
Кейн.
— Нет! — заплакала я. — Убирайся!
Я услышала быстрые шаги, затем громкий хлопок, когда дверь в гостиную распахнулась и ударилась о стену.
— Боже мой, — услышала я хриплый голос Кейна.
Я попыталась повернуться, чтобы увидеть его, но не смогла. Я была так слаба, и мне было так больно, что даже дышать было трудно.
— Кейн, — простонала я. — Убирайся.
Пока еще можешь.
— Что, черт возьми, ты с ней сделал? — спросил он хриплым голосом.
— Выглядит хуже, чем есть на самом деле, — ответил Большой Фил, поворачиваясь. — Если честно, она сама навлекла на себя большую часть этого.
— Кейн, — прохрипела я, заставляя себя перевернуться на спину. — Беги, у него пистолет!
Я протянула здоровую руку, ухватилась за подлокотник дивана и заставила себя сесть. Я моргнула, когда увидела Кейна, стоящего всего в нескольких метрах от меня. Он был одет... странно. Кажется, на нем был больничный халат и бахилы, которые люди надевают поверх обуви, когда не хотят пачкать пол.
— Он не хочет в меня стрелять, — ответил мне Кейн, не сводя глаз с Большого Фила. — Он хочет, чтобы я страдал так же, как я заставил страдать его дерьмового ребенка. Пуля слишком быстрая.