Ракетчики
Шрифт:
— Тиран! Деспот! Диктатор чёртов! Театры ты тоже, я так понимаю, из-за этого закрыл: облико морале, советико туристо?
— А много ли ты знаешь о театрах?
— А чё про них знать? Вид искусства, вредные и развратные зрелища, по-твоему. Так?
— Так, да не так. Первые представления начали давать в церквях будущих католиков. Одно время церковь запрещала театры. Но не из-за разврата, а как конкурентов. Именно западная церковь. Было разделение. Наши и южане, которые потом стали мусульманами, разврат не приняли. А Запад — принял.
— Завёл свою шарманку. Давай ближе к телу: про театры, учитель-мучитель, святоша хренов.
— Ладно. Про театры. Зачем, по-твоему, дворяне, времён
— Развлечься. Культура. От скуки.
— Ну да, от скуки. Дворяне были с одной стороны, развращены, но с другой — не до конца были вытравлены старые целомудренные порядки. Женились только с разрешения родителей, за непристойное предложение, хуже — за косо сказанное слово даме — могли вызвать на дуэль и убить.
— Это как с Пушкиным?
— Да, наверно. А «клубнички» с чужой грядки хотелось. Вот дворяне и ходили в театры, выбирали себе проституток по вкусу. Эдакий дорогой бордель. В обычных театрах — декольте до пупка, в балете — попки голые, пидары себе мальчиков присматривали. Все округлости и выпуклости на виду.
— А опера возбуждала, так?
— Зря ехидничаешь. В опере пели кастраты. Поначалу.
— Это ты меня так обрабатываешь? Чтоб у меня вообще вставать перестал? И я стану очень благопристойным… импотентом. И тебе за меня краснеть не придётся. Так не мучься. Убирай меня из команды и не мучай яйца. Я хочу жить так, как хочу, а не по твоим надуманным порядкам. Понял?! А театры мне вообще побоку!
— Я понял, что горбатого могила исправит. Вали отсюда, расспрашиватель вульгарис, не мешай работать.
— Почему мы должны атменять страховки? И вабще, вы обещали мне свободу манёвра. В хозяйственной деятельности. Но постоянно вмешиваетесь. Или я в чом-та неправ?
— Можно отвечать?
— Не переводите всё в шутку. Я серьёзно озабочен нашими рабочими взаимоотношениями. Вы меня выдернули с должности председателя колхоза. Зачэм? Кто я для вас и вашей команды?
— Боитесь, что не справитесь?
— Ничего я не баюсь. Но я хачу знать реальное положение вящэй.
— Я перед вами чист. Я не лукавлю. Вы и есть — первый министр. Более того, мы уже долго работаем вместе, поэтому вы вполне достойны получить допуск к одной гостайне. Самому нет времени рассказывать — это долго. Я попрошу Кармышова — он самый свободный из команды.
— Тайна — так тайна. Но вы не атветили ни на адин мой вапрос.
— Добро. По порядку. Страховки. Я вмешиваюсь только по принципиальным вопросам. По тем, действие на общество которых шире простой экономики. Страховка похожа на ссудный процент, на который введён запрет в некоторых мусульманских странах. Этот вопрос затрагивает идеологические принципы. Страховка провоцирует безответственность. Застрахованный может невольно думать таким образом: «Я застраховал квартиру от кражи — могу не уделять внимание безопасности». Будет бросать дверь открытой. Его обворуют. Или страхование здоровья. Он что, железным становится от этого? При травме на производстве работает государственная программа. А вот поощрять пьяниц, ломающих себе руки-ноги, государство не должно. Всё, что воспитывает безответственность, нас не устраивает. Я ответил на ваш вопрос?
— Только на первый.
— А, да. Вы — реальный первый министр. Не подстава, ширма, козёл отпущения, директор, который будет сидеть. Первый министр со всеми реальными полномочиями. Более того, большинство членов нашей команды — военные. Соответственно, люди, малосведущие в хозяйственных вопросах. Поэтому я ничуть не врал, когда говорил вам, что вы будете у нас главным мотором экономики. Ничего с тех пор не изменилось. Или, к примеру, мой тесть,
— Нет, что вы, что вы. Сладов — идеальный подчинённый. На него у меня вабщэ нет нареканий. Скарэе, Рокотов. Вот он — хужэ горькай рэдьки. Со своей автоматизацией. Автоматизирует всё, вопреки экономической эффективности.
— Это особый случай, Александр Григорьевич. Это тоже стратегический момент. Мы, фактически, ведем войну со всем миром. Дело в том, что Америка контролирует почти весь мир. Это не всегда очевидно. Взять тот же Китай. Он начинает работать на США. Они туда вывозят заводы и технологии. Китайцы за две копейки в день пашут, как негры в поле. Обеспечивая высокий уровень жизни в США и Европе. Эти процессы только набирают обороты, но мы должны это учитывать. Индия. При всей, декларируемой официально, дружбе с нами и Россией, она встроена в их экономическую систему. Она не просто член Британского Содружества. Она осталась колонией англо-саксов, только в другой форме управления. Соответственно, на некоторый существенный процент Индия работает на наших врагов. И так далее. В итоге, мы должны чётко представлять, что в этом военно-экономическом противостоянии тягаемся почти со всем миром. Даже Россия после 91-го частично работает на врагов. Она поставляет им нефть танкерами, руду, металл, рыбу, прочее. Чтобы компенсировать нашу количественную слабость, мы просто не имеем выбора, мы должны развивать автоматизацию и роботизацию. А экономическая эффективность придёт со временем.
— А пачему вы не бероте пад кантроль Расию?
— И не говорите. У самого сердце кровью обливается. Но… Всему своё время. Есть ряд причин. Пока — рано.
— Я пагаварыл с Кармышовым. Если это всё — правда…
— Сядьте, успокойтесь, Александр Григорьевич. Конечно, правда. Незачем пугать мою секретаршу, врываться в кабинет, как тайфун.
— Нет! Но это же всё меняет! Выходит, в той исторыи я был на вашем месте?
— Не совсем. Скорее: примерно на своём текущем.
— Нет, позвольте! Там — первое лицо, а тут…
— А тут — первый министр. Но замечу: там ваша страна не строила подземные города, не запускала ракет в космос, не вела войну с Америкой, не производила электронику и прочее. Не занималась роботами. Не вела никаких научных исследований. То есть, министры-то были, но проектов — не было. Поэтому тут ваша реальная власть, полномочия значительно больше. В это время, да и значительно позже, та Беларусь производила удобрения из Российского газа, продукцию сельского хозяйства, трактора, самосвалы, некоторую военную технику. Немного. Ткацкая фабрика какая-то была. Я подробно не помню. Точнее, даже не знал тогда. Но все высокие технологии и вообще, развитие, США давили со страшной силой. Вы в нашей команде, поздравляю второй раз. Помните слова Сталина по поводу подбора кадров на руководящие посты: «Он должен Родину любить». Это главное. И ещё важны здравый смысл и профессионализм. Не чувствуйте себя в чём-то обманутым. В данном случае я воспользовался послезнанием. Там, вы были наш человек. Нет оснований не доверить вам аналогичный пост тут. Не обижаетесь?
— Хател обидетца. Правда. Но вы так искренне меня обезоружили. Перэдумал, не буду обижатца. Но взыщу с вас компенсацию.
— Помилуй бог! Что вы хотите?! Дворец? Личный самолёт? Ещё пару штук государственных тайн?
— А что — есть?
— Не знаю. Честно. Может и от меня что-то скрыто. Но это непринципиально. Вы и так были член команды. А теперь — и подавно.
— Ладно. Защытаю ваше объяснение как извинение. Пойду работать.