Ракетчики
Шрифт:
— Вот! Я и говорю: фашизм!
— Ладно, Журавлёв, я отвечу сам. Начнём издалека. Со слов. Фашизм предполагает монархию. Итальянцы и румыны были фашистами, а немцы — нет. Они были национал-социалистами. Им коммунисты ярлык приклеили, ибо неудобно было: сами социализм строили. Подмена понятий. Для толпы, для непосвящённых, нижних каст. Дальше. По сути. Мы избрали честный подход к вопросу цены жизни человека. Цена, она всегда для кого-то, а не абстракция. Наш субъект: народ. Мы честно, пускай и приблизительно, насколько точны рейтинги, определяем цену, ценность человека. Для народа. И справедливо относимся к нему. Заслужил — повесим, нагрешил — в лагерь, исправился — домой. Если не нужен, бесполезен, не старался — сам виноват. Увы.
— Но бабка могла исправиться!
— Могла.
— Так точно! Я… Мне трудно заставить себя Веды учить, рейтинговую систему. Новую историю почитать времени не хватает. Ещё по мелочам набирается. Я стараюсь. И вам, братцы, придётся…
— Придётся, придётся! Раньше надо было думать. До воссоединения. Теперь вы в одной с нами лодке. «Не можешь — научим…»
— Всё равно — фашизм! Вы детей-инвалидов убиваете. Гитлер таких тоже истреблял!
— И Спарта. Наши, кстати, эллины, а не какие-нибудь ахейцы. Вы желаете взять на воспитание, усыновить дауна? Можем найти. В детдомах России должны быть. Учтите, это приравнивается к взятию на поруки. И сдать назад вы его не сможете в течение трёх лет.
— Дело не в этом. Вслед за психбольными Гитлер уничтожил политических соперников. В СССР в психушки садили диссидентствующую интеллигенцию.
— Согласен. Мы уничтожили политических соперников сразу. И это — правильно. Форма военной диктатуры даёт возможность делать это безо всяких обоснований и юридических церемоний. Замечу, что мы уничтожили не всех, а только паразитов верхних рангов. Жалости к этим минигорбачёвым не испытываю, ибо знаю, что стоит на кону. Теперь по поводу диссиденствующей интеллигенции, как вы выразились. Слово «диссидент» означает: вырожденец, инакомыслящий, отщепенец, чужой веры. Это социальная инфекция, которая, если не лечить, заразит весь организм. И организм умрёт. Для обычных бактерий мы придумали антибиотики, которые убивают бактерий. Диссиденты вполне соответствуют своему названию. В старом обществе нарушителей конов изгоняли за черту посёлка. А ещё не нарушивших, но активно несогласных, перевоспитывали. Вот и мы, перевоспитываем. Мягким давлением. Эти люди подобны зараженным чумой. С той разницей, что можно пробовать лечить трудом. Но при наличии рецидивов — в утиль. Без жалости. Ибо они являются носителями альтернативной идеологии. А я знаю, к чему может привести эта альтернативная идеология в своём развитии.
— Мы ходим по кругу. Все у вас не такие. Чёрт с ними, с коммунистами. Повесили — ладно. Мы тоже много демократов расстреляли, когда власть брали. Однако расизм… Гитлер начал с оппонентов, под шумок зацепил интеллигенцию, но кончил другими народами! Нас, русских, в недочеловеки записал! Проблема мне видится в том, что вы будете расширять критерии. Без милосердия к ничтожным бабкам, терпимости к другим религиям, уважении к чужим культурам и языкам, равенству с другими народами, никакое общество не выживет достаточно долго.
— Демагогия. Идеологией Гитлер прикрыл политические и экономические мотивы репрессий. Чтоб не есть человечину, я готов выбрать не милосердие, а справедливость к ничтожным, здравый смысл. По поводу расширения критериев, ужесточения требований, рамок. Тут — сложнее. Это правда, они будут расширяться. Это правильно. Как в спорте: начинаете с небольшого веса, потом навешиваете на штангу новые блины, когда стали сильнее. Но! Рейтинги меняем мы, команда! Не какой-то там добрый царь. Сегодня один, а завтра пришёл другой — предатель или самодур. Решаем мы, военные. Какие выставим — те и будут. Идёт война, потому данное состояние вещей логично и правильно. Всё всегда упирается в «доброго царя». Всегда на вершине пирамиды власти стоят единицы, только концепциеносители. А не сотни-тысячи, тем более, не весь народ. Псевдодемократию враги придумали для колоний, чтоб управлять легче, дешевле. Мифом «демократия» враги маскируют истинное положение в оккупированных
Давить бунты армией дороже выходит. Бараны не выберут волка вожаком. Они выберут барана. В лучшем случае. В худшем — зайца. А нам, для победы, нужно поставить вожаком льва. Чтобы он заставил людей не быть баранами, стать лучше. Мы будем повышать требования, но постепенно, с той скоростью, которая обеспечивает улучшение качества людей. В конце мы хотим получить того, прежнего ЧЕЛОВЕКА, у которого есть СОВЕСТЬ, которому не нужны кнут и пряник, чтобы служить роду и народу. С другой стороны, которая не приводит к демографической деградации. В описанной ситуации, на бабку производилось, с вероятностью девяносто девять процентов, мягкое давление. Она сопротивлялась. Ей предлагали переехать в совхоз на ПМЖ. Отказалась, решила жить в комфорте, в городе. Города — порождение технократического развития цивилизации. От них очень много вреда. Но без городов — нет танков. Нет танков — нет государства. США нас схарчат в два счёта. Сомневаетесь? Нет государства — нет народа. Увы. Вынужденная мера. Хотя возникла стихийно. В совхозе её рейтинг был бы достаточным. А она выбрала путь паразита. Вот паразитов и отсекает рейтинговая система. Милосердие — замаскированное лицемерие. Рейтинговая система честно считает цену жизни каждого человека для народа, отвергая лицемерный лозунг, нигде не соблюдающийся фактически: «жизнь любого человека бесценна». Парируется элементарно. Два пациента из-под завала в Тереме. Сдавленные травмы. Аппарат искусственной почки есть только один. Кого будем спасать? Как будем решать? Монетку подбросим? В рейтинговой системе этот вопрос решён справедливо. Для народа. Допустим, в этой ситуации я спасу бабку, но умрёт мой Тюрин. У Руси не будет новых «Коровок», её уничтожат. Нахрен! Такое милосердие. Простите, что-то я распалился, сам себе удивляюсь.
— Вы меня не расстреляете за эти вопросы?
— Не настолько я страшен, как меня рисуют. Я вас женю. Подберу умных, полезных и некрасивых. И от каждой заставлю по десять детей сделать.
— Ха-ха-ха!
— Злопамятный.
— Нет, только мстительный. И память хорошая.
— Ха-ха-ха!
— Ладно, наша система — переходная. Та, конечная, будет с человеком будущего, который будет правильным, совестливым, ведающим, потому свободным. Сам себе наблюдателем. Но кто сейчас следит за нами? Даже не так… Не выйдет ли, что власть исподволь у нас заберут хакеры? Циферку в рейтинге — туда, другую — сюда… А?
— А вот это — уже правильный вопрос. Стопроцентной гарантии нет. Есть только девяносто девятипроцентная. Во-первых, у нас операционка имеет несколько степеней защиты. Во-вторых, система контроля не ТОЛЬКО цифровая. Она имеет реальное дублирование, контроль людьми. Чем больше власти — тем более человек вынужден быть «прозрачен». Переэкзаменовки начальников «висят» в Сети. Подчинённые могут убедиться. Если что не так: заяву в службу контроля или ещё куда. В-третьих, те, кто у меня может взломать систему, кому образование позволяет, уровень, способности, — сами имеют достаточно высокий рейтинг. У нас идёт роботизация полным ходом. Вы это видели. Эти люди востребованы обществом, обласканы, так сказать, не имеют личного стимула ломать систему. В-четвёртых, у нас отслеживаются компьютерные преступления, хакеров стегают плётками, перевоспитывают. А покусившихся на систему контроля или на рейтинговую — ждут пытки и виселица. И они об этом знают.
— Почему вы отрицаете современные научные теории? И в школе многое привычное не учат…
— Потому что враги старательно закрывают развитие нашей, человеческой цивилизации. Не США тормозят Россию и Русь, а дела обстоят так, как я сказал. Посмотрите, за последние сто лет не было принципиально новых технических достижений науки. Компьютеры только. Это тема огромной дискуссии.
— Как это?! Позвольте не согласиться!
— Так. Я сказал «науки». Всё, что вас окружает нового, — продукт труда инженеров. Не учёных. Фундаментальная наука находится в глубокой… Тупике. Кроме нас, Руси. Вы решили присоединяться к нам потому, что увидели достижения в робототехнике, сознайтесь?