Ракетчики
Шрифт:
— Алёна! Солнышко! Ты не занята?!
— Не сильно! Сейчас подойду, Юра!
— Что, трудно идёт?
— Ага. Всё прочёл, но… Есть ряд моментов… Иди сюда, ближе. Журавлёв притянул Алёну за талию, погладил начавший округляться пятимесячный животик. — Э, а может ну его, эту подготовку? Я бы не прочь…
— Адмирал, мне лестно ваше предложение, но я бы вас попросила воздержаться. Сегодня Светины сутки, поэтому не провоцируйте.
— У-у-у.
— Юра, мне картошку нужно идти чистить.
— Ладно. По делу. За деревьями не вижу леса. Не улавливаю главного. Например, нах… извините, зачем Диктатор, вообще, эту канитель завёл? Не, я прочёл, что это некий аналог дворянства. Так, я и так служу отечеству.
— Рейтинг. И кадровые решения. У тебя во флоте высокие авторитет и рейтинг благодаря множеству успешных операций. Но наверняка ты такой не один. Должны быть люди, наступающие тебе на пятки.
— Ну-у-у… Я не сильно интересуюсь, хотя да, большого отрыва
— Вот! Создаст кто-нибудь из них свой род, и получит существенную добавку к рейтингу, будет больше соответствовать твоей должности, чем ты.
— Должность, положим, не моя, а государственная. И не рвался я к ней. Не держусь. Хотя — мне нравится. Сомневаюсь, что Корибут меня поменяет. Нет предпосылок.
— Вот и не создавай. Главный принцип того общества, что строит Диктатор — ответственность. Для безродных, как мы сейчас, отвечают только семьи. Но и ты не обязан думать о родственниках. Общество одиночек. Пусть будет — горка песка. Род добавляет связей — это будет кристаллизованный наполовину мёд.
— Кристаллы — рода?
— Да. Диктатор на последнем поздравлении открытым текстом сказал, что будет проводить политику предпочтения родовитым перед безродными, чтобы усилить сплочённость общества.
— А! Точно. Щедрин мне говорил о новой кадровой политике. Ха! А, похоже! Ты думаешь на должностях будут оставлять только создавших рода?
— Родовитых. Не обязательно глав родов. Ответственность-то взаимная. Думаю, как всегда у Корибута, будет мягкое давление. И ты не имеешь иммунитета. Насколько мне известно, исключений из рейтинговых правил он не делает. Только для своей первой команды сделал, с которыми брал власть.
— Вроде да. И ещё для Рокотова. Ладно, что мы имеем? Плюсы зыбки, а ответственности добавляется много. И что?
— Через время только такие люди и останутся у власти. Произойдёт вытеснение. Это целенаправленная политика. А насчёт зыбкости… Я бы не сказала что двадцати-тридцатипроцентная прибавка к рейтингам — пустяк.
— А как заинтересованы те, кто не претендует на начальническую должность? Зачем им лишняя ответственность? Большинство останется в общинах. Я так думаю.
— Нет, я исследовала этот вопрос. Даже сделала пару закладок на материалы Сети. Вот, смотри.
Журавлёв просмотрел несколько примеров. Бытовой пример был такой: обычное ДТП, авария, столкновение двух автомобилей. Так уж вышло, что дело было ночью, и камера наблюдения на данном направлении поломалась. Стандартными способами виновного было определить невозможно — ситуация менялась на сто восемьдесят градусов в зависимости от того, чью версию событий принять за правду. Дорогу не поделили двое: инженер по наладке станков ЧПУ и бывший прокурор, уволенный по люстрации и работающий сейчас в потребкооперации, на закупках в спецсовхозах. Вероятностная вина предполагала пропорциональное распределение ответственности. Как материальной, так и рейтинговой. Инженер не согласился, хотя пропорция была существенно в его пользу. Тогда начал работать механизм репутации. Общины, к которым приписаны были спорщики, должны были выставить репутацию доверия, что является усложнённым вариантом взятия на поруки. Числовым и состязательным. Оказалось, что община инженера поставила достаточно низкие числа. Инженер был в шоке. Оказалось, он не знал своих соседей. Это притом, что он был вежлив, аккуратен, иногда помогал другим по мелочам. А у бывших судейских, по-видимому, была круговая порука. Они съехались в одну многоэтажку и образовали общину. Инженер психанул, вышел из общины, объявил о создании рода, хотя имел только себя, жену и одного ребёнка. Но при этом он получил право на поединок чести. Чем и воспользовался.
Описание поединка следует начать с розыгрыша вида. Инженер вызвал. Право первого хода при выборе вида поединка получил судейский. Он бы мог выбрать «силовое противостояние». Стрелял от неплохо. Но инженер был высоким и крепким, в юношестве он занимался греблей. Если бы инженер выбрал «голое», то оружие и дополнительные инструменты были бы запрещены. А это с большой вероятностью привело бы к какой-нибудь борьбе. В крайнем случае — к бегу без препятствий. А бегал и дрался наш судейский не очень. В результате ещё нескольких ходов он получил «интеллектуальное противостояние памяти и навыков работы с юридическими документами». Считал, что победа у него в кармане. Уж кодексов всяких за свою жизнь он перечитал немеряно! Инженер выбрал «правила дорожного движения, динамический вариант»! У прокуроришки прошёл холодок внутри. Ездить-то он умел, но были у него дурные привычки — нарушать иногда. По мелочи. Система позволяла иногда совершать мелкие нарушение, не ведущие к последствиям, хотя исправно снижала водительский рейтинг. Но самое главное: бывший прокурор не знал уровня вождения инженера. А проигрывать ой как не хотелось! Инженер выбрал максимальный уровень силы противостояния. Это означало максимальный ток в костюме для поединков. Было видно, что прокуроришка испуган. Журавлёва так увлёк данный случай, что он
Второй пример был уголовным. Его Журавлёв просмотрел невнимательно. Там суть была в том, что община не дала восемнадцатилетнему парню разрешение на ношение оружия, хотя он слёзно просил. А через неделю его нашли в глухом месте зарезанным. Семья этого парня вышла из общины. Остальные подробности Журавлёва не интересовали — он был оружиеносителем и считал случай для себя неактуальным.
Третий случай, экономический, тоже заинтересовал мало. Он был значим только для людей с низким рейтингом, у кого были права на жильё на грани. Там дело было в том, что квартиру от умершей одинокой старушки не выделили студенту пятого курса, который хотел получить эту квартиру и жениться. Опять же, Журавлёв не стал вникать: почему старушка не уехала жить в спецсовхоз, ни почему община отказала парню, ни какие рейтинги имел он и его избранница. Его дети имели рейтинги, достаточные для выделения жилья, да ещё и в Кастальях. Так что… Но этот случай был любопытен тем, что рейтинг общины вышел за черту существования. Её расформировали, нескольких человек «влили» в соседние, а основную массу выселили из города в спецсовхозы. Вот так! Есть такая буква! Одна из доктрин Диктатора — уменьшение малообоснованного городского населения. Он считает, что города чрезмерно нагружают экологию и плохи для Матери Сырой Земли. И плохи с точки зрения обороны от массированного ядерного удара, ибо цели номер один.
«Так, ладно, будем считать, что отмирание общины через уход людей из плохих общин, не защищающих своих членов, в рода, мы пронаблюдали. Что дальше у Алёны в закладках?» На что влияет род: работа, например, выбор специальности члена рода, иногда против его желания, хотя оно и учитывается; замужество или женитьба; назначение на некоторые должности, чаще всего — высокие; развод (редкий случай стал); исключение из рода. Эти решения принимаются общим голосованием рода, всех его членов. При этом вес голоса зависит от рейтинга и степени родства. Впрочем, степень родства, с точки зрения системы управления, тоже один из рейтингов, только динамический.
Порождение вертикальных векторов и тактических решений. Эти механизмы призваны вернуть власть людям, перейти от пирамидальной структуры власти к древовидной и нагруженносетевой. Примеры тактических решений. Ремонт детской площадки; решает большинство, но работают, исполняют решение все. Это отличает род от общины и от случайной инициативной группы прежних времён. А также от добровольно-принудительных субботников, спущенных сверху. Другой пример. Заказ на суд чести для чиновника или начальника, или любого человека. Ограничение — интегральный рейтинг. Например, городской староста положил некачественную тротуарную плитку. Его можно пытаться снять процедурными методами: через собрания общин, голосованием старост районов. А можно заявить (обращаю внимание: не получить разрешение) родовому собранию о суде чести. И убить плохого управленца на поединке. В старые, капиталистические времена такие антикоррупционные меры могли стать панацеей. Но никто реальной власти народу тогда не давал, поэтому о таких формах управления нельзя было даже мечтать. Ещё пример. Власть города хочет вырубить парк и застроить чем-нибудь. Чаще всего от этого плохо только жителям близлежащих домов. В капитализме противодействие сводилось к полузаконным неэффективным митингам и блокадам. Которые проводили самые активные люди. Остальные пассивно возмущались на кухнях. Теперь есть два пути проявить власть: провести решение общин или решение собрания родов. Решение общины носит характер закона. Но оно возможно, когда согласно большинство. А если решение нужно меньшинству, вразрез с волей большинства, то это самое меньшинство имеет возможность повысить ставку игры: проявить власть в режиме отчаяния — использовать механизмы рода. И тут уже всё будет зависеть от рейтингов и общей силы рода. У тех, кто за вырубку рощи, тоже будут бойцы, могут оказаться высокорейтинговые рода. Согласятся ли они рисковать жизнями своих членов ради рощи — вопрос.