Ракетчики
Шрифт:
Удивительно яркая душа. Волокна толстые, красивые, энергия аж звенит в них. Это была девушка. Она дала праны Александру, поправила несколько разрывов.
— Теперь тебе хорошо? Сам в тело вернёшься? Али проводить? Где оно в Яви, ты помнишь?
— Благодарю тебя, прекрасная незнакомка. Всё хорошо, вернусь, не провожай. Как ты услышала мой зов? Кем ты мне приходишься? Я тебя не узнаю.
— Сама удивлена. Услышала. Но ты мне не близкий родич. Я славила Рода, когда пришёл твой Зов. Это очень странно. Я о таком никогда не слышала. У тебя на судьбе много смертей отмечено. Ты многих убил. Ты — воин? Что тогда в Прави делаешь?
— Я воин и начинающий волхв. Убил многих. А тут, в Прави… Был бой с тёмными. Они не такие, как мы. Они…
— Я знаю, о ком ты говоришь. Я их не люблю.
— Это от них мне досталось. Но и я им всыпал. Только… Нет волхвов. Сильных. Чтоб могли научить. Сам исследую Правь. Это долго и трудно. Ты случайно не можешь меня обучить?
— Драться? Нет. Я это не приемлю. Могу только дать совет. Совет такой: нет в мире ничего сильнее любви. Светлые Боги дали нам мир любви. Кто Светлых Богов ведает — тот и любовь познал. Любовь — самый сильный покон Прави.
— Ну-у… Это неконкретно как-то.
— Всё! Ничего больше не хочу слышать. Я тебе больше не нужна. Я пойду туда, где любовь, свет, где мне хорошо. Прощай, воин.
И незнакомка тотчас упорхнула. Умчалась так стремительно, что Корибут не успел засечь направление. Остался только астральный портрет. «Нужно домой, в тело. Опять! Что за беда сегодня! Опять Зов Крови! Опять Ваньку бьют! Мгновенный прыжок к брату. Опять трое. Ванька уже не сопротивлялся. Его кокон большей частью потемнел. Они впились в него своими мутантскими пастями и превращали в своего. Как чумой заражали. Волокна Вани темнели на глазах, пропорции кокона искажались. Пришло знание, что обычным способом спасать Ивана поздно, процесс необратим. По крайней мере, моих скромных волховских талантов не хватит, чтобы вылечить. Есть только один способ. Радикальный. Я не шептал «прости», не было времени, не спрашивал совета или разрешения. Я ударил брата мечом света. Ослепительная вспышка. Вани больше нет. Не так, как тёмных, которых я убивал. Тех я рубил поперёк коконов, чтобы рассечь как можно больше волокон. А у брата я отсёк нить судьбы, привязывающую душу к телу в Яви. И его чистая душа мгновенно унеслась прочь. Надеюсь, что в Ирий, присоединяться к войску Перуна. Почему чистая? Потому что в теле реальных дел Ваня совершить не успел, будучи зараженным вражескими тёмными программами. Карма поработать не успела. После этого тёмные повернулись ко мне. Злые. Недовольные. Уже предвкушают. Тянут ко мне свои чёрные мысли. Пора и мне умирать? С тремя такими сильными магами я не справлюсь. Решение пришло сразу. Ещё секунду назад я не имел тактики для такого случая, а тут — раз, в уме сложились разнородные кубики. Как там советовала моя спасительница? Любовь — самое сильное оружие? Только на это и остаётся надеяться. Сейчас будут бить. Но поле боя постараюсь выбрать сам. Подёргаем смерть за усы. Давайте-ка побегаем, ребятки!
— Эй вы, грязные псы! Что вам здесь нужно?! Кто вас сюда звал?!
Твари в ответ хрипло зашипели и начали меня окружать.
— Убирайтесь к себе домой жрать червей и лягушек! Вонючие крысы! Пожиратели дохлых ящериц! — Я материализовал силой воли камень в руке и, что есть силы, запустил в тварь впереди меня. Тёмный чудом увернулся. Это их разозлило, и они ринулись на меня. Я отпрыгнул. Твари — за мной. Прыгаю по Прави, как перепуганный заяц. Скок, скок. Недалеко. Притворяюсь неумехой. Они легко настигают. Не хватает малости. Та-ак, цель уже близко. Есть! Попались! Я выманил их в наш эгрегор. Наступает момент истины. Если те изменения в народе, в наших людях, что произошли за последние годы с моей подачи, хороши, то чистота и сила нашего, русского эгрегора будет достаточной. Для чего? Для того чтобы меня спасти. Ну, помогай, землица родная! Враги влетели в зону русского эгрегора вслед за мной. В самую середину, если этот термин можно применить к Прави. Как грешники в Пекло, или, точнее, вампиры на дневной свет. Их корёжило, гнобило. Они слабели на глазах. А я помогал им, в меру своих сил: держал и бил. У меня приток сил шёл обильно. Уделал, как на льду уделал бы хоккеист футболиста. Такая у меня сложилась ассоциация. Впрочем, реально, я задавил силой, да так, что от них и следа не осталось. Распались на пиксели. Эффект своего «поля», как в футболе, оказался решающим.
— Ну что, придурки, выкусили?! Сами
Корибут не стал возвращаться в тело, раз уж он в Прави, целый, с праной, подаренной незнакомкой, то можно наведаться к родичам. Может, Светозар, что дельное посоветует. Когда есть прана — Калиновый Мост не опасен. Александр нашёл на однообразной серо-серебристой поверхности единственную деталь пейзажа, выбивающуюся из схемы, тёмную поперечную тень. Это была щель в «карман». В тот карман, где находились предки. «Карман» на Калиновом Мосту.
— Ба! Алекса, ты чего здесь? Тебя опять убили?
— Это очень плохо, если так.
— Нет. Я жив. Дрался с тёмными. Вроде и не проиграл, но мне досталось. Потом меня кто-то вылечил и напоил праной. Девушка. И убежала. Потом опять дрался. Тварей кое-как уничтожил. А ещё я своего брата убил… Пришлось. Его тёмные заражали.
— Не кручинься, Алекса! Не томи горем своим душу брата. Отпусти его с добрыми помыслами в Ирий.
— Нет во мне печали. Не кручинюсь я. Нить судьбы брата рубил, жизни его лишая, о душе его светлой заботился, из полона пекельного освобождая.
— Не в твоей власти нить судьбы плести, и не тебе её рвать. А токмо Макоши-Матушке. Твою судьбу тоже она прядёт. Поразмысли над этим, Алекса. С чем ещё пожаловал, добрый молодец? А ну, рассказывай, до чего довёл народ? Я уже месяца два на Землю не заглядывал. Что у вас происходит?
После того, как души обо всём важном поговорили, Корибут просил научить бою в Прави. Но Светозар был непреклонен.
— Нельзя. Али ты забыл? Тут свои правила. Сумма информации. Всему есть цена. Мы не будем рисковать. Учись сам. Один раз отбился — отобьёшься и ещё.
— Но мне нужна помощь!
— Нет. Помощь тебе нужна будет в грядущем. Планету возрождать после катастрофы. Тогда я тебе пригожусь особливо. То будет нескоро. Но… Пора мне возвращаться в Явь. Пора. Я видел свою мать. А ты будешь отцом моим, Алекса. Найди мою мать, оженись. Таков твой другорядный урок.
— Чем тебе Лена не подходит?
— Не подходит. Чтобы я мог выйти на родовую память, меня особым образом призвать, зародить, вынашивать и рожать нужно будет. Так умеют только ведающие. Ведающие матери. Твоей судьбы одна коснулась.
— То есть, я так понимаю, есть возможность тебя родить заново, но ты сохранишь память и опыт? Как тибетского Ламу?
— Не совсем так. Я сохраню свехподключку, канал связи с Духом. Тебе это не нужно пока. Торопись, иди, там, в Яви время идёт. Не так идёт, как здесь. Быстрее. Тут у нас не Навь. И не Правь. Мы на Калиновом Мосту.
Шла уже вторая неделя после боя в Прави с тёмными магами. После залечивания повреждений кокона, в чём помог Животвор, Лена и Тоня сходили в Правь опять. Это не дало никакого результата. Как говорили Лариса Юревич и Животвор, Корибут жив, но бродит где-то в Нави, дотянуться до него нет возможности. Животвор в храмах, которые теперь располагались в бывших церквях, приказал проводить дополнительные ритуалы: к славлению богов добавилось пожелание здоровья Диктатору и девочкам. Юревичу Животвор сказал, что Корибут может и не вернуться в тело. Само тело дышит, сердце гоняет кровь, но это и все признаки жизни. Других нет. Стали подкармливать тело внутривенно. На всякий случай. Первую неделю женщины были в полном расстройстве чувств.