Ральф де Брикассар
Шрифт:
— Не трогайте, — просила она, — пожалуйста, не трогайте.
— Но почему? — допрашивала ее старшая девочка. — Почему ты не хочешь помочь построить один большой шар, соединившись с Корнелией?
— Я хочу свой маленький, — ответила Вирджиния обиженно.
Ее просьба не возымела действия. Пока она обсуждала этот вопрос, другая девочка разрушила сооружение Вирджинии. Вирджиния повернулась, и сердце ее замерло, на глаза навернулись слезы.
— Она ревнует… ревнует! — издеваясь, закричали девочки.
— Ты была слишком эгоистична, — холодно сказала мать, когда Вирджиния рассказала ей вечером об этом случае. Это был первый и последний раз, когда девочка сделала попытку поделиться с матерью своими проблемами.
Вирджиния не была ни ревнива, ни эгоистична. Просто она хотела свою собственную
«Мне не суждено иметь даже собственную кучу грязи», — подумала Вирджиния.
А когда ей шел шестой год, как-то осенним вечером в конце улицы поднялась огромная красная луна. Вирджиния похолодела от ужаса. Луна была так близко. Такая большая. Дрожащая девочка кинулась к матери, а мать только рассмеялась над ней. Вирджиния вернулась в кровать, спрятала от ужаса голову под подушку, чтобы не смотреть в окно и не видеть мерцавшей через него луны. А еще мальчишка, который хотел поцеловать ее на вечере, когда Вирджинии было пятнадцать. Она не позволила этого сделать: ударила его и убежала. Это был единственный юноша, который сделал попытку поцеловать ее. Сейчас, через 14 лет, Вирджиния поняла, что напрасно не позволила тогда этому мальчику поцеловать себя.
А еще случай, когда ее заставили извиняться перед Корнелией за то, что она никогда не делала. Корнелия сказала, что Вирджиния толкнула ее в грязь и испортила новые туфли специально. Вирджиния знала, что это было не так. Все произошло случайно, совсем не по ее вине, но никто ей не верил. Ее вынудили извиниться, поцеловать Корнелию. Несправедливость давнего наказания снова огнем вспыхнула в душе Вирджинии в эту ночь.
Вспомнилось одно лето, когда у Корнелии появилась очень красивая шляпка, отороченная кремово-желтой сеточкой, с букетиком красных роз и лентой, которая завязывалась бантом под подбородком. Вирджиния хотела такую шляпку так, как не хотела ничего другого никогда в жизни. Она умоляла купить ей такую же, но над ней посмеялись, и она была вынуждена проходить все лето в ужасной, маленькой коричневой соломенной шляпе с резинкой за ушами. Никто из девочек не водился с Вирджинией, настолько она была ободранная, никто, кроме Корнелии. Люди одобрительно поглядывали на Корнелию и хвалили, что она такая милая и добрая.
«Я была для нее великолепным контрастом, — с горечью подумала Вирджиния. — И Корнелия прекрасно это понимала».
Вирджиния могла однажды получить приз за посещение воскресной школы. Но его получила Корнелия. Вирджинии пришлось много раз по воскресеньям оставаться дома из-за простуды. В другой раз Вирджиния решилась прочитать в школе отрывок из стихотворения, но спуталась. А Корнелия прекрасно декламировала стихи и никогда не сбивалась.
А еще: ночь, которую Вирджиния провела в Порт-Роузе у тети Патриции, когда девочке было десять лет. Там гостил и Байрон Джексон, приехавший из Бостона, двенадцатилетний высокомерный мальчик. На семейной молитве утром Байрон так сильно ущипнул руку Вирджинии, что она вскрикнула от боли. После молитвы тетя Патриция вызвала их, чтобы совершить правосудие. Но когда Вирджиния сказала, что Байрон ущипнул ее, неожиданно для нее мальчик все отрицал. Он сказал, что Вирджиния закричала, потому что ее поцарапал котенок. Мальчик сказал, что Вирджиния посадила котенка на свой стул и играла с ним, вместо того чтобы слушать молитвы дяди Стэнли. Ему поверили. В семействе Джексонов мальчикам всегда доверяли больше, чем девочкам. Вирджинию отправили домой за плохое, вызывающее поведение во время семейной молитвы, и тетя Патриция многие годы потом не приглашала ее к себе в гости.
Или замужество кузины Бетти Джексон. Почему-то Вирджиния решила, что Бетти собирается предложить ей стать одной из своих свидетельниц, и тайно радовалась этому. Стать свидетельницей невесты — это так восхитительно. Конечно, ей сошьют тогда новое платье, великолепное розовое платье. Бетти хотела, чтобы ее свидетельницы были в розовых
Но Бетти так и не сделала этого предложения. Вирджиния не поняла почему, но после того, как она тайно выплакала море слез, ей удалось уговорить Корнелию рассказать ей причину. Бетти после долгих размышлений решила, что Вирджиния слишком неприметна и «испортит весь эффект». Это было девять лет назад. Но в эту ночь Вирджиния вспомнила об этом, и у нее перехватило дыхание от старой боли.
В день, когда Вирджинии исполнилось одиннадцать лет, мать вынудила ее сделать признание в том, что она никогда не совершала. Девочка долго отрицала, но потом, ради спокойствия, призналась и повиновалась. Миссис Джексон всегда заставляла людей лгать, подталкивая их к ситуации, когда они вынуждены говорить неправду. Затем мать заставила Вирджинию встать на колени на полу в гостиной между собой и кузиной Мелисандрой и сказать: «Боже, пожалуйста, прости меня за то, что я сказала неправду». Вирджиния произнесла эти слова, но как только поднялась с колен, пробормотала: «О, Боже, ты-то знаешь, что я говорила только правду». Вирджиния никогда не слыхала о Галилее, но их судьбы схожи. Девочку жестоко наказали, не принимая во внимание, что она призналась в грехе и замолила его.
Зима, когда Вирджиния ходила в школу танцев. Дядя Джеймс принял решение, что она должна посещать эту школу, и заплатил за уроки. Как Вирджиния стремилась туда! И как она возненавидела эти занятия! У нее никогда не было партнера, который добровольно вставал бы с ней в пару. Учителю всегда приходилось говорить какому-нибудь мальчику, чтобы он потанцевал с Вирджинией. И каждый мальчик становился после этого очень мрачным, даже несмотря на то, что Вирджиния хорошо танцевала и была легкой, как пух одуванчика. У Корнелии же не было отбоя от партнеров, хотя она и была очень тяжела.
История с лентой, расшитой пуговицами. У всех девочек в школе была лента с пуговицами. У Корнелии это была очень длинная лента со множеством великолепных пуговиц. И у Вирджинии была лента. Большинство пуговиц на ней были совершенно заурядными, но у нее было шесть шедевров, перешедших к ней со свадебного платья бабушки Джексон. Это были сверкающие пуговицы из стекла и позолоты. Они были много красивей всех пуговиц Корнелии. Эти пуговицы выделяли Вирджинию из остальных. Она знала, что каждая маленькая девочка в школе завидовала ей из-за таких изумительных пуговиц. Когда Корнелия увидела эти пуговицы у Вирджинии, она сузила глаза, но ничего не сказала. Тогда. Но на следующий день тетя Тримбал пришла на Элм-стрит и сказала миссис Джексон, что, как ей кажется, Корнелия тоже должна иметь эти пуговицы. Ведь бабушка Джексон была не только матерью Ричарда, но и ее миссис Тримбал, матерью. Тем более что повод был такой незначительный. Тетя Тримбал унесла четыре пуговицы. Девочка оторвала две оставшиеся со своей ленты и бросила их на пол, она еще не усвоила, что настоящей леди нельзя проявлять своих чувств. За такую демонстративность Вирджинию тут же раньше времени отправили спать.
Вечер Джессики Крайт. Вирджиния приложила невероятные усилия, чтобы выглядеть красивой в тот вечер. Предполагалось, что придет Боб Уолкер. Двумя днями раньше на залитой лунным светом веранде коттеджа дяди Гэвина в Мирауиз Боб как будто проявил большой интерес к Вирджинии. А на вечере у Джессики даже ни разу не пригласил девушку танцевать. Не замечал ее совсем. Она, как обычно, была дамой, не пользующейся вниманием кавалеров. Конечно, все это происходило многие годы назад. Общество Хайворта уже давно отказалось приглашать Вирджинию на танцы. Но она осознала это унижение и разочарование не сразу. Ее лицо горело, когда она сидела в темноте зала, с жалкими завитками тонких волос и с едва розовеющими щеками, которые она в течение часа перед этим щипала и теребила, прикладывая все усилия, чтобы они стали хоть чуть-чуть красными. Из всего этого получилось только то, что по городу разнеслись дикие слухи, что Вирджиния Джексон покраснела на вечере Джессики Крайт. Для Хайворта тех дней этого было достаточно, чтобы сломать жизнь навсегда. Но, казалось, та история не произвела на Вирджинию особого впечатления. Во всяком случае внешне. Хотя все знали, что Вирджиния могла быть очень сдержанной, если очень постарается. Над ней просто посмеялись — и все.