Ралли
Шрифт:
Люди начали переговариваться. Слухи, похоже, распространялись в основном в спортивном департаменте, но это ненадолго. Маверик, вероятно, рассказал Эрику. Эрик расскажет Калинди.
И хотя было бы здорово сохранить это в тайне какое-то время, беременность — это не то, что мы сможем скрывать вечно.
Очевидно, что не прошло и пары месяцев, а новость уже дошла до волейбольной команды.
Сплетни среди спортсменов были обычным делом. Я, конечно, слышал их в раздевалке. Черт возьми, сплетни были даже обо
Дерьмо. Что будет делать Холзи, когда узнает? Должен ли я ей сказать? Может, это избавит ее от драматизма, если она услышит эту новость от меня. Я не хотел ей звонить, но позвоню. Позже.
Девушки позади нас рассмеялись, немного чересчур громко.
— Ты работаешь сегодня вечером? — спросил я Фэй, когда мы переходили улицу. Если я заговорю, возможно, она не сможет услышать, о чем они говорят.
Ее взгляд был устремлен вперед, руками она обхватывала талию.
— Нет.
— О.
— Я все равно буду в закусочной позже.
— В самом деле? Почему?
Она подняла взгляд, карамельные глаза на мгновение задержались на мне.
— Там проще.
— Со мной? Или со всем остальным?
Фэй перевела дух.
— И с тем, и с другим.
В «У Долли» было проще. Почему?
Входя в ресторан, я словно оказывался в воздушном пузыре. Как будто ничего больше не существовало, кроме запаха чизбургеров и бекона. Как будто будущее не могло коснуться нас, когда мы были в стенах закусочной. Как будто нам не нужно было во всем этом разбираться, пока.
— Думаю, сегодня вечером я что-нибудь изменю. Возьму блинчики вместо бургера, — сказал я. — Они ведь твои любимые, да?
— Да.
— Да, значит блинчики. Раз уж ты не работаешь, может, мы могли бы съесть их вместе? Сядем в ту кабинку и сделаем вид, что мы оба не волнуемся из-за двадцать четвертого апреля.
Уголок рта Фэй приподнялся. Это была едва заметная улыбка, которую я видел несколько раз с тех пор, как начал посещать «У Долли». И она всегда заставляла меня желать большего. Она заставляла меня желать настоящей улыбки, такой, как та, которой она одарила меня на девичнике.
— Хорошо. Блинчики.
Я ухмыльнулся.
— Не могу дождаться.
Ее улыбка стала шире, щеки порозовели.
Фэй была великолепна. Совершенно, опьяняюще великолепна. Последние несколько недель я не позволял себе смотреть на нее, по-настоящему смотреть. В основном потому, что боялся, что не смогу оторвать от нее взгляда.
У нас и так было достаточно проблем. Ей не нужно было, чтобы я пускал по ней слюни прямо сейчас.
Она подняла глаза, поймав мой взгляд.
— Что?
Ты прекрасна.
— Ничего.
В поле зрения появилось здание О'Доннелл Холла из коричневого кирпича. Обычно мне нравилось, что оно находится так близко к полевому дому. Прогулка между двумя зданиями была быстрой и удобной.
Но гулять с Фэй было приятно. Мы чувствовали себя двумя обычными студентами, проводящими время между занятиями, наслаждаясь студенческим городком в погожий осенний денек.
— В каком классе ты… — мой вопрос был прерван, когда люди возле О'Доннелла зашевелились и в толпе появилось знакомое лицо.
Холзи. Бросилась ко мне.
Гнев на ее лице означал только одно. Она тоже слышала сплетни.
— О, черт. — Вот тебе и сказал все сам.
— Что? — Фэй огляделась.
— Тебе стоит уйти, — сказал я, кивнув подбородком в сторону противоположного конца кампуса.
— Хм?
У меня не было времени на объяснения, и последнее, что нам было нужно сегодня, — это драма. Особенно учитывая, что волейболистки все еще были позади нас.
— Доверяешь мне? Пожалуйста? Увидимся вечером в кафе.
Фэй пристально смотрела на меня пару мгновений, прежде чем кивнула.
Я замедлил шаг, давая ей пройти вперед. Затем совсем остановился, пока Холзи подходила все ближе и ближе.
У меня не было возможности помешать двум женщинам пересечься. Но внимание Холзи было приковано ко мне, и я надеялся, что останусь ее мишенью.
Она пронеслась мимо Фэй, даже не удостоив ее взглядом, и у меня перехватило дыхание.
Хорошо. Я приму на себя любой гнев. Фэй не нужно было втягивать в это дерьмо.
Холзи остановилась в десяти футах от нее и, повернувшись, указала на спину Фэй.
— Это она?
Продолжай идти, Фэй. Просто продолжай идти.
Она остановилась.
Черт возьми.
— Не делай этого, — сказал я Холзи.
В ее глазах горел огонь, несмотря на то, что они были полны слез.
— Это правда?
— Холз…
— Это правда! — ее голос эхом отразился от близлежащих зданий, и все остальные разговоры резко оборвались.
Это должно было стать неприятным, не так ли?
— Мы не будем об этом говорить.
— О, правда? — Она скрестила руки на груди. — Мы не будем говорить о том, как ты изменил мне и сделал ее беременной?
Мимо Холзи по тротуару шла Фэй, и все краски отхлынули от ее лица.
Врач сказал нам, что обычно будущие родители ждут двенадцатинедельного срока, прежде чем делать заявление. Сейчас? У нас не было ни малейшего шанса дотянуть до трехмесячного срока. Я даже своим родителям еще не сказал об этом.
— Мы не были вместе, — сказал я Холзи. — Я тебе не изменял. И я понимаю, почему ты расстроена, но это не твое дело.