Рамаяна по-русски

Юдин Олег

Ваня отреагировал никак, но Изю по жизни трудно смутить или вывести из себя – и он продолжил:

– Вообще-то, я ожидал гораздо большего интереса к этой животрепещущей теме современности, но аудитория попалась какая-то вялая. Нет, не подумай, они, конечно, слушали внимательно, только… понимаешь… как-то без энтузиазма, без души. И дело даже не в том, что их было всего двое, а скорее в том, что это были моя очень хорошая знакомая и мой научный руководитель… Впрочем, тебе это, наверное, неинтересно…

– Ну почему же, – сказал Ваня. Эту короткую фразу

Изе говорили все в семье – и она его чрезвычайно воодушевляла. Воодушевила и на этот раз. Старший брат продолжил развитие мысли в направлении необходимости активизации мобилизации ресурсов, направленных на обоснование и внедрение разрабатываемых систематизационных методик, но тут Ваня сбил его с панталыку вопросом:

– Изя, а ты был в подвале?

– В каком подвале, Ванюша? – Изя даже головой потряс, пытаясь осознать, куда его братишка низверг с заоблачных высот глобальной систематизации.

– В нашем. У нас в доме есть подвал.

– Есть, – согласился Изя.

– И что?

– Я там никогда не был. А ты?

Изя помолчал, приводя свой внутренний компьютер в порядок. Наконец он ответил вопросом на вопрос:

– А почему ты об этом спрашиваешь, братишка?

Ваня посмотрел в глаза Изе, сделал значительную паузу и произнёс максимально серьёзно:

– Мама! – И замолчал.

Молчание длилось долго.

– Что Мама? – наконец нарушил его старший из братьев.

– Мама сказала, чтоб я туда не ходил.

– Хорошо, не ходи.

– Ты что, не понимаешь?! – удивился Ваня.

– Нет, но надеюсь, что ты мне объяснишь, – попытался оправдаться, как мог, Изя.

– Хорошо, – вздохнул Иванушка и добавил единственную фразу дяди Буди, которую от него слышал за без малого пять лет: – ты знаешь: меня очень трудно вывести из себя…

В этом месте Изя засмеялся, а когда успокоился, похлопал себя ладонью по губам и сказал:

– Продолжай!

– Так вот, – продолжил Ваня, – проблема в том, что после того, как Мама попросила меня не ходить в подвал, я только и думаю о том, чтобы туда пойти.

Неожиданно лицо Изи стало серьёзным. Чувствовалось, что он подыскивает слова, но никак не может найти необходимые.

Наконец он сказал:

– Вань, а ты поесть не хочешь? Я ведь на пару минут домой забежал – перекусить. Меня в универе ребята ждут. Мы договорились поиграть в баскет. Если я вовремя не приду, то подведу команду. Понимаешь? Так что предлагаю тебе продолжить наше общение за бутербродами с вареньем и чаем. Идёт?

– Идёт, – тяжко вздохнул малыш и направился за старшим братом в ванную мыть руки.

Изя закатал рукава, обнажив глубокие неровные шрамы на запястьях, и взял мыло. Запахло свежестью. Этот запах очень нравился Иванушке и он тоже стал мыть руки, улыбаясь длинноволосому отражению Изи в зеркале. Всё в старшем брате нравилось Ване: большие печальные глаза, маленькая бородка клинышком, привычка бродить по дому по выходным в длинном простом хитоне… Ваня часто мечтал, что, когда вырастет, тоже отпустит длинные волосы, бородку, заведёт

себе серый хитон. Как Изя!

Однако, мечты – мечтами, а дело – делом.

Прихлёбывая из блюдца лимонный чай, Ваня внимательно смотрел на старшего брата, но тот только улыбался и ничего не говорил. Разве что спросил, намазать ли ещё батон вареньем. Наконец, Ваня не выдержал и задал вопрос:

– Так был ты в подвале или нет?

– Был, – жуя, ответил брат.

– И что?

– Знаешь историю о Ходже Насреддине? – улыбнулся Изя.

– Какую?

– Ходжа сказал одному человеку: ты можешь думать о чём хочешь, не думай только о большой белой обезьяне.

– И что? – насторожился Ваня.

– После этого человек стал замечать, что только об этой обезьяне и думает. – Изя доел и допил свою порцию. – Понимаешь, братишка?

– Понимаю, – ответил Ваня. И продолжил: – Значит, чтобы я не думал о подвале, ты мне сейчас о нём расскажешь?

Изя медленно с улыбкой поставил чашку на стол и произнёс:

– Хорошо. Вот что я тебе, Ванюшка, скажу. В этом подвале нет ровным счётом ничего интересного. И никого интересного там нет. Ходить туда – себя не уважать. И вообще, я хочу предложить тебе роскошную идею: сходи в комнату к дяде Буде – и попробуй вывести его из себя. А то дядя Будя совсем чего-то замедитировался – три месяца уже на семейный обед не выходит, а это – непорядок.

Сказав так, Изя громко вздохнул и, уходя, добавил:

– И вообще, все они там злые и неблагодарные. Я их совершенно не понимаю!

И ушёл. И чашку за собой не вымыл. Ваня смиренно вздохнул: весь Изя в этом! Вечно Мама за ним моет чашку!

Потом малыш решительно придвинул табурет к мойке, взобрался на него и тщательно вымыл обе чашки, обе ложки, оба блюдца и тарелку из-под бутербродов.

3. Господь его благословил

В комнате дяди Буди всегда стоял крепкий аромат благовоний. Ванечка научился различать их. Вся семья давным-давно заметила, что даже если дядя Будя находится в глубочайшей нирване – а это очень далеко! – его внимание мгновенно фиксирует визиты в комнату. И запахи меняются.

Обычно, при входе в полумрак этой комнаты без мебели, все чувствуют, как пахнет лавандой, но аромат быстро, в течение одной-двух минут, окрашивается в различные оттенки, а потом плавно сменяется на другой.

При этом, каждому посетителю комнаты дядя адресует его индивидуальный аромат, словно в приветствии говорит имя входящего. Когда в комнате появляется Иванушка, дядя Будя наполняет пространство свежим запахом лепестков розы. Если дедушка Рома приходит – в комнате пахнет тлеющим опием. Папу дядя Будя приветствует ароматом муска, а Маму – нежным запахом, который все красиво называют «царица двух зорь». Если в гости заглядывают Мухаммед, Моисей или Сократ с Абрамом из соседних коттеджей, дядя Будя расщедривается на сандаловый аромат. А вот когда заходит Изя, почему-то запах лаванды не исчезает, а наоборот усиливается.