Рандеву с водяным
Шрифт:
— Каких денег? — возразила Мариша. — Фирму он свою продал.
— Правильно! — воскликнула я. — Продал! Часть денег он отдал проституткам и Алене за ее услуги. А остальное? Денег ведь возле тела Михаила мы не нашли! Вдруг это был банальный грабеж? Грабители узнали, что у Михаила с собой полно денег, и решили его грохнуть. А подобрать ключ к двери, пусть даже металлической, — это не такая уж и проблема.
— Версия грабежа мне не нравится, — сказала Мариша. — Мы не знаем, где болтался Михаил последние несколько дней. А значит, не можем вычислить и личности грабителей. Михаил же должен был с ними
И Мариша пошла к телефону.
— Позвоню сестрам Цветиковым, узнаю у них, не говорил ли им отец, куда собирается деть деньги, полученные от продажи имущества его фирмы, — сказала она мне.
Я кивнула и осталась на кухне доедать пирожные, которые притащил Делон. Оставалась трубочка с белковым кремом и булочка со взбитыми сливками. Некоторое время я колебалась, что взять. Наконец разрезала оба пирожных пополам и засунула в рот одну половинку. Разумеется, как только я начала ее жевать, в кухню вернулась Мариша.
— Что-то ты быстро! — хотела сказать я, но вместо этого у меня изо рта донеслось мычание.
— Чего? Чего? — спросила Мариша. — Чего ты мычишь?
Я попыталась побыстрей проглотить пирожное, но оно застряло в горле. А когда проскользнуло, то не туда, куда нужно. Я закашлялась, Мариша принялась бить меня по хребту и чуть не убила насмерть. Рука у Мариши тяжелая. А делать она все привыкла на совесть.
— Что тебе удалось узнать? — спросила я, отдышавшись и перестав кашлять.
— Деньги Михаил положил в банк на имя своих дочерей, — задумчиво сказала Мариша. — Во всяком случае, он дал им две сберегательные книжки. И на каждой было по двадцать тысяч долларов. Примерно две трети того, что он выручил от продажи своей фирмы.
— А где оставшаяся треть? — спросила я. — Тут, знаешь, речь идет не о копейках, а о таких тысячах, что и за одну-единственную треть размером в двадцать тысяч долларов убить могут.
— Не знаю, — сказала Мариша. — В общем, придется нам с тобой завтра ехать в Псков, как и собирались. Там все и выясним.
Глава 10
Утро следующего дня мы встретили в пути. Мариша, которая терпеть не могла вставать до полудня, на этот раз изменила своим привычкам. И выехали мы около восьми утра. То есть, как только более или менее рассвело. Встали мы еще раньше. Есть мне не хотелось, Мариша насильно влила в меня чашку крепкого растворимого и потому очень мерзкого кофе и погнала вниз, садиться в машину.
О дороге в Псков у меня сложилось какое-то смутное представление. Когда я не спала и смотрела по сторонам, то там мелькали деревеньки, села, поля и леса. Кроме того, время от времени Мариша принималась громко петь, и тогда я просыпалась окончательно.
— Не спи! — кричала Мариша. — А то я тоже засну, и мы с тобой врежемся в какого-нибудь чудака.
За четыре часа, которые мы провели в дороге, Мариша всего двенадцать раз нарушила правила движения. И всего два раза попалась на этом гаишникам. Оба раза нарушения были настолько серьезные, а вина Мариши настолько очевидной, что любой другой человек на месте лишился бы прав. Но Мариша выходила из своего «Опеля», расправляла плечи и грудь, и гаишники забывали обо всем на свете. В итоге Мариша отделалась сущей безделицей на общую сумму в двадцать долларов, а права и все прочее осталось при ней.
И думаете, это научило Маришу быть осторожней? Ничуть не бывало. Я просто удивляюсь, как таким, как она, выдают права. Я лично просто умирала со страху, когда моя бедовая подруга выезжала на встречную полосу и принималась обгонять какой-нибудь грузовик в самом конце подъема на крутую горку, которых на шоссе до Пскова было навалом.
— Мариша! — кричала я. — Ничего же не видно! А если нам навстречу с другой стороны поднимается какой-нибудь автомобиль?
— Свернет! — равнодушно пожимала плечами Мариша.
— Куда свернет-то?! — верещала я. — Там же грузовик едет! Он что, по твоему мнению, в грузовик свернуть может?
— И что ты нервничаешь? — удивлялась Мариша. — Нет там никого. В такую рань никого тут быть не может.
В населенных пунктах, которые попадались вдоль дороги довольно часто, Мариша снисходительно сбрасывала скорость до девяноста километров в час, если замечала знак, который настойчиво утверждал, что данные три домика вдоль дороги — это и есть населенный пункт. А если знака не замечала, то мы так и мчались мимо этих самых домиков со скоростью сто — сто двадцать километров в час.
В общем, когда мы доехали до Пскова, то у меня от нервов остались одни жалкие ошметки, а Мариша была весела и уверяла, что давно так себя бодро и хорошо не чувствовала.
— Немного адреналина не помешает, — говорила она мне. — А что это ты такая бледная? Укачало?
Я молча потрясла головой. Разговаривать мне не хотелось. Пскова мы с Маришей не знали, поэтому карта автолюбителя, которую мы захватили с собой, нам не слишком помогла в поисках загса. После долгих расспросов мы наконец нашли бывшую улицу Ленина, которая теперь называлась улицей Рабочей Молодежи. Чем одно название было лучше другого, мы вдумываться не стали. А просто спросили первую попавшуюся старушку, где находится загс.
— Сейчас поедете направо, доедете до площади, потом переедете через мост и слева будут развалины. Так вы их обогните и увидите двухэтажное здание. Это и будет загс. Точней, раньше-то загс в другом месте был. Но только теперь там ремонт, вот временно и перевели.
Нам было все равно. Мы помчались в загс. Разлетевшись, мы уперлись в препятствие. Загс регистрировал рождение, браки и смерти граждан. Где данные граждане в точности были прописаны, работников загса не волновало.
— Что вам тут, адресное бюро, что ли? — очень недовольно осведомилась у нас упитанная тетка с забранными в пышную прическу крашеными желтыми волосами.
— Адресное бюро! — воскликнула Мариша, хлопая себя на лбу. — Ну конечно же! Оно-то нам и нужно! А вы не подскажете, где оно находится?
Тетка величественно ткнула пальцем куда-то вправо от себя. Там находился коридор. И мы пошли вдоль него, посматривая по сторонам. Похоже, ремонт коснулся не одного только загса. В этом коридоре находилось управление муниципальным советом. Кабинет его начальника. Орган социального обеспечения населения. И даже аптека. Дойдя почти до конца коридора, мы наконец наткнулись на дверь с надписью «Справочное бюро». И, решив, что это самое подходящее из всего того, что нам уже приходилось видеть, мы вошли.