Раненые звёзды – 5
Шрифт:
– Да я и не предполагал, вообще-то. Просто из вежливости спросил.
– Замяли. Извини, – смутился я.
– Меня это всегда увлекало, – продолжал Захар, – тайны вселенной. С детства. Так что специальность выбрал сознательно. А в эту контору занесло по знакомству: наш начальник кафедры сказал, что у меня удивительно успешно получаются математические модели управляемого хаоса, и вот… пришлось немного освоить программирование.
– Круто, – уважительно кивнул я.
В этот момент принесли наш заказ, и мы на некоторое время прервали разговор.
– А тебя как занесло в фитнес-индустрию?
– Тоже не вполне обычным путём, – ответил я, – вообще, меня всегда спорт увлекал… точнее, нет, не так: не спорт. Физкультура. Спорт это всё-таки шоу, высокие достижения, не особо полезные для здоровья. А я как-то больше про калистенику, чистые, здоровые возможности человека…
– Что такое калистеника? – Заинтересовался Захар.
– Система тренировок с собственным весом, – ответил я, – интересная штука.
– А, слышал, кажется. Ребята на турниках разные штуки выделывают.
– Что-то вроде того, – улыбнулся я, – ну, в общем, после службы деньги нужны были. Друг предложил подработать в клубе, и понеслась: отучился, дипломы получил, класс, репутацию. Во время ковида здорово просел по деньгам – но тут меня руководство сети заметило. Говорят, вроде мозги есть, давай тебя по административной линии двигать. Ну, я и двинулся. Дорос до управляющего.
– Молодец, – сказал Захар искренне, – очень круто.
– Да ладно, вот у тебя история… говоришь, кандидат уже?
– Ага.
– Кстати, сколько тебе? На вид двадцать… пять?
– Двадцать пять и есть.
– Впечатляет.
– Ну… знаешь, как говорят? «Охота пуще неволи». Вот, мне было охота.
– Слушай, а после защиты, тут, в программистах… не скучно сетки обучать физиономии узнавать? – поинтересовался я осторожно.
Захар заговорщически улыбнулся и подмигнул. После чего подался вперёд и ответил, очень тихо, так, что я едва разобрал:
– Ну так мы не только физиономиями занимаемся, – он подмигнул, – компания взяла крупный подряд от минобороны. Они теперь активно финансируют фундаментальные исследования. И моя тема… скажем так, зашла.
– Что за тема? – насторожился я.
– Ну, все в курсе, что сейчас ведущие страны находятся в тупике из-за ядерного оружия. Есть теоретическая возможность вести ограниченные конфликты, и они ведутся. Но кардинального перевеса достичь невозможно, пока существует ядерный паритет. Так? – Захар смешно поднял брови; в этот момент он был похож на мальчишку, который делится со школьным товарищем Великой Мальчишеской Тайной, – а у меня, похоже, получилось нащупать принципиально новое направление теоретической физики. И я не побежал в ведущие журналы, делиться открытием. Я побежал в другое место. И вот: теперь у нас может случиться свой Манхеттенский проект. Понимаешь?
– Ты это… может, не стоит распространяться об этом? – осторожно заметил я.
– Ну не похож ты на натовского шпиона, – осклабился Захар, – и потом, ресторан защищён. Тут наша система стоит –
– Лихо, – кивнул я.
– Понимаешь, в чём была ошибка физиков, которые пытались подступиться к проблеме скрытой массы? – увлечённо продолжал Захар, – они искали минимальное решение, что, в принципе, логично. Но противоречит фундаментальным законам нашей Вселенной. Странный подход, когда уже существует синергетика и теория динамического хаоса, да? Считали модели под одну-единственную частицу. Представляешь?
Захар придвинулся ко мне ещё ближе; его глаза лихорадочно блестели.
– А теперь представь, что тёмная материя – это не суп из вимпов, а сложноорганизованные структуры, вроде барионной материи? И что, если четыре вида фундаментальных взаимодействий, о которых мы знаем – это ещё не всё?
Я молчал довольно долго. Но вовсе не потому, что размышлял о перспективах нового оружия. Нет, я думал о глубинах собственного невежества, пребывая в которых пытался решать дела мультивселенского масштаба. Возможности, которые были мне даны, я использовал для того, чтобы лихорадочно и часто беспорядочно реагировать на внешние вводные, тогда как меня использовали силы, имеющие намного более продвинутое представление о том, как работает мироздание.
– Гриша? – окликнул меня Захар, – ты в порядке?
– Что? А, да. Извини. Задумался. Это действительно поразительные вещи. Те, которыми ты занимаешься. Если бы у меня в детстве было побольше мозгов, и не было бы шила в пятой точке – наверно, я бы тоже пошёл по этому пути.
– Ну, во-первых, наверно, никогда не поздно, – ответил Захар, – а во-вторых: дело ведь не в том, чем именно ты занимаешься. А в том, делает ли это тебя счастливым. Тебе же нравится управлять клубом? Наверняка нравится, – он улыбнулся.
Я улыбнулся в ответ. Это правда. Когда я немного пришёл в себя, только работой и спасался. Хотя было очень тяжело: тоска по Кате и друзьям. Да что там – я был на грани потери идентичности.
Принесли счёт. Захар расплатился, я перебросил ему свою часть по номеру телефона.
– Рад был поболтать, спасибо за компанию! – он протянул руку, чтобы попрощаться.
– Обращайся, – ответил я, – мне тоже не с кем особо обедать. С подчинёнными вроде как не положено.
– Да, проблема, – кивнул Захар.
И мы пошли к выходу из ресторана.
Глава 4
Нужно было выкроить время, чтобы заехать в закрытые терминалы Шереметьево. Это было не так просто: зима – жаркое время для фитнеса, планы продаж, обучение сотрудников, кадровые вопросы, внедрение новых программ, всё это требовало внимания. Плюс мои собственные тренировки. Одно дело выделить время на обед с новым знакомым, и совсем другое – исчезнуть минимум на полдня.
Теоретически можно было дождаться выходных, но тогда все следы, скорее всего, будут вычищены. Попаду на пустое место, в очередной раз.