Ранняя история нацизма. Борьба за власть
Шрифт:
В начале февраля 1923 г. «Нью-Йорк таймс» поместила беседу с вице-президентом баварского ландтага, социал-демократом Ауэром, рассказавшим, что Гитлер открыто похваляется поддержкой Форда и расхваливает его как убежденного антисемита. Ведь обширный материал для книги «Международное еврейство», как писал в годы фашистской диктатуры главарь одной из организаций фёлькише А. Рот, был предоставлен Форду Гитлером.
С начала июля 1923 г. борьба против фашистской опасности становится еще более интенсивной. 11 июля руководство Коммунистической партии выступает с воззванием. «Наступательные планы «отечественных союзов», — говорилось в этом документе, — разработаны до мелочей. Людендорф и Гитлер подготовили все необходимое, чтобы нанести удар по Саксонии и Тюрингии». То же происходит в Померании, Верхней Силезии, Восточной
После публикации этого воззвания развернулась подготовка к Антифашистскому дню, проведение которого было назначено на 29 июля. Положение осложнялось тем, что власти большинства земель во главе с Пруссией, где ведущее положение в правительстве занимали социал-демократы, запретили организацию 29 июля каких-либо шествий и демонстраций. Кроме Саксонии и Тюрингии свободное проведение Антифашистского дня было разрешено также в Бадене и Вюртемберге. Нежелание правящих кругов допустить массовые манифестации объяснялось не только незаинтересованностью в ослаблении фашистского движения, но и общеполитическими соображениями. Борьба против реакционного правительства Куно именно в это время вступила в решающую фазу. «Правительство прекрасно знает, — писала газета «Трибюне» (Галле — Магдебург), — что 29 июля обращено не только против фашистов, но одновременно против той катастрофической политики, которую оно проводит с первого же дня своего существования».
Подготовка к Антифашистскому дню проходила повсюду, независимо от того, в какой форме он мог быть проведен. Во многих городах возникли комитеты действия: и на промышленном западе страны (например, в Золингене, где в такой комитет вошли как коммунисты, так и социал-демократы, и члены профсоюзов, примыкавших к СДПГ), в Дюссельдорфе, Ремшейде, Хагене, в Берлине и, конечно, во многих промышленных центрах Средней Германии и Саксонии. В Галле общее собрание фабрично-заводских советов единодушно заявило, что эти советы намерены превратить Антифашистский день в могучую манифестацию. Распространенным лозунгом в сложившихся условиях был призыв: «Боритесь против правительства Куно, поощряющего фашизм, за создание рабочего правительства и за германско-советский союз».
Накануне 29 июля Руководство КПГ обратилось со специальным воззванием «К трудящимся средним слоям, служащим и крестьянам Германии». Констатируя, что большие массы, принадлежавшие к средним слоям, принимают на веру утверждения и обещания организаций фёлькише, авторы воззвания на конкретных примерах раскрывали лживость фашистской пропаганды. В воззвании ставился вопрос: «Достаточно ли бороться против Антанты и капиталистов-евреев?» Далее говорилось: «Угольный синдикат и всемогущее Стальное объединение, два союзника, которые эксплуатируют всю германскую промышленность и всех немецких потребителей, находятся не в руках евреев, а в руках добрых христиан древнегерманского происхождения: Ганиэлей, Тиссенов, Клекнеров, Круппов и Стиннесов. А крупная земельная собственность... принадлежит германским юнкерам». В конце документа, в котором разъяснялось, с какой целью крупные промышленники и юнкеры стремятся оторвать средние слои от рабочего класса, говорилось: «Крестьяне, ремесленники, государственные и частные служащие! 29 июля рабочий класс собирает свои силы для оборонительных боев. Каждому, кто ему угрожает, он демонстрирует кулак... Одновременно мы протягиваем руку для оборонительного и наступательного союза всем бедствующим». Но подобные лозунги еще были недостаточно связаны с выдвижением конкретных требований и с практическими шагами.
В обращениях ряда организаций содержались предупреждения не поддаваться на провокации, посредством которых классовый враг стремился вызывать выступления, не предусматривавшиеся задачами Антифашистского дня, и обезвреживать провокаторов.
В своей листовке по случаю Антифашистского дня антифашисты Саксонии напоминали, что именно главари крайне правых — Людендорф и другие, — спекулирующие на тяжелых последствиях войны, когда-то ввергли Германию в войну. «Является ли фашизм спасителем? Борется ли фашизм против капитала, как он утверждает?» — спрашивали авторы листовки. «Нет! — отвечали они. — Наоборот, капиталисты субсидируют фашистов! Фашисты обманут своих
В Антифашистский день 29 июля 1923 г. сотни тысяч человек выразили волю к решительной борьбе против фашистской опасности и к свержению правительства Куно. «Разбить свастику — следовательно, долой Куно, друга Эрхард: тов и Россбахов, — таков был клич масс во время антифашистских демонстраций», — писала одна рабочая газета, подытоживая впечатления от событий 29 июля в городах Средней Германии. Наиболее многолюдная манифестация прошла по улицам Хемница в Саксонии: в ней участвовало 50–60 тыс. человек. В Лейпциге в демонстрации участвовали 30 тыс. рабочих-антифашистов, в Дрездене — 20 тыс., в Готе (Тюрингия) — 25 тыс., в Мангейме (Баден) — 17 тыс., в пяти рабочих центрах Вюртемберга — около 100 тыс. человек. В Гамбурге, где выступления на улицах были запрещены, рабочие все же решили выйти, чтобы продемонстрировать свою решимость одолеть фашистскую опасность. Здесь были приведены в боевую готовность пролетарские сотни, и 29 июля гамбургские антифашисты провели множество летучих митингов.
Большую активность проявили в этот день пролетарии Средней Германии — одного из главных центров сосредоточения революционных сил страны. Мероприятия, проведенные в Галле, Шкойдице, Мюхельне и других городах, показали, что трудящиеся не хотят более ограничиваться в борьбе против реакции обороной. Рабочие Шварценберга и близлежащих к нему городков (Саксония) совершили пеший поход в Лёсниц, где должна была состояться массовая антифашистская демонстрация; по пути делались остановки и проводились короткие митинги. В походе участвовал и пролетарские сотни, состоявшие из коммунистов, социал-демократов и беспартийных.
В целом Антифашистский день 29 июля был последней пробой сил перед решающим штурмом правительства Куно; он выявил подлинные настроения широких масс трудящихся, видевших в этом правительстве пособника реакции. С первых дней августа по всей стране с нарастающей силой развернулась волна забастовок, в которую постепенно втягивались сотни тысяч рабочих. Первоначальные требования, выдвигавшиеся ими, носили экономический характер, будучи вызваны невыносимым положением, непрерывным и с каждым днем усиливающимся обесценением зарплаты. Но наряду с этими требованиями с самого начала фигурировал и все более выступал на первый план главный политический лозунг движения — отставка правительства-банкрота, повинного в невиданных социальных бедствиях и национальном унижении.
11 августа стачка в Берлине стала всеобщей. Собравшиеся в тот же день представители производственных советов столицы, среди которых было много социал-демократов, призвали всех трудящихся Германии к трехдневной всеобщей забастовке, центральными требованиями которой, наряду с уходом Куно, должны были явиться немедленные меры по смягчению ужасающей нужды, признание пролетарских контрольных комиссий, отмена запрета пролетарских сотен и демонстраций, освобождение всех политических заключенных и др.
Под давлением решительного выступления миллионных масс Куно вынужден был 12 августа подать в отставку. Но уже на следующий день было образовано новое правительство, которое возглавил лидер основной партии крупной буржуазии — Г. Штреземан и в которое вошли представители СДПГ, занявшие некоторые важные в тот момент посты: знаменитый экономист Р. Гильфердинг — министра финансов, В. Зольман — министра внутренних дел и др. В очень трудной для себя обстановке правящие круги решили вновь (после трехлетнего перерыва) прибегнуть к услугам социал-демократических лидеров, за которыми шла значительная часть рабочего класса. Их усилиями всеобщая стачка, охватившая 13 и 14 августа ряд новых районов, была прекращена.