Ранняя пташка

Миссис Тиффен умела играть на бузуки. Так себе, и только одну мелодию: «Помоги себе сам» Тома Джонса [2] . Она перебирала струны умело, но без чувств, уставившись невидящим взором на проплывающие за окном поезда снег и лед. Мы с ней не обменялись ни единой разумной фразой с тех самых пор, как впервые встретились пять часов назад, и причина этого была легко объяснима: миссис Тиффен была мертва, причем умерла она еще несколько лет назад.

– Зима будет мягкой, – сказала седая женщина, сидящая напротив нас с миссис Тиффен, когда поезд отъехал от центрального вокзала Кардиффа. – Я так полагаю, средняя температура не опустится ниже минус сорока.

– Можно сказать, жара, – ответил я, и мы рассмеялись, хотя на самом деле в этом не было ничего смешного, абсолютно ничего.

После некоторых раздумий я заключил, что моя собеседница, скорее всего, актриса, участница обширного Зимнего драматического общества. Зрителей у общества было немного, но все до одного благодарные поклонники. Актерам, играющим летом, приходилось довольствоваться сильно разбавленным уважением толпы, в то время как Зимним актерам всецело принадлежало восхищение маленькой горстки ценителей.

Сделав краткую остановку на Куин-стрит, поезд не спеша пополз дальше на север. Он мог бы двигаться быстрее, однако в Уэльсе действует ограничение в семьдесят пять децибел на любой шум, производимый в промежутки восемь дней до и восемь дней после Зимы [3] .

– Давно вы уже зимуете? – спросил я, чтобы поддержать разговор.

– Лета я не видела вот уже почти тридцать лет, – усмехнулась пожилая дама. – Прекрасно помню свое первое выступление: Хатрлпул, зима семьдесят шестого, театр Дона Гектора. Мы давали «Короля Лира» в поддержку братьев Хохмачей во время их первых и последних зимних гастролей. Зал был битком – почти три сотни зрителей. Такого я никогда прежде не видела, если не считать группы «Бонзо дог» и Вэла Дуникана, но, впрочем, они превратили зимние гастроли в свой фирменный знак, как сейчас поступают Пол Дэниелс и Take That [4] .

Мало кто из летних актеров рискует бросить вызов холодам – Зима может оказаться суровым надзирателем. Хорошим примером тому служат валлийские гастроли 1974 года группы «Покажи папаше палку»: сначала музыкантов обложили в гостинице в Абериствите обезумевшие от Голода лунатики, затем они потеряли половину

состава в ледяной буран. На протяжении последующих двух месяцев директора похитил с целью выкупа Нед Фарнесуорт по прозвищу Счастливчик, троим рабочим сцены пришлось ампутировать отмороженные ступни, а бас-гитариста, по слухам, забрал Зимний люд. И все-таки оставшиеся в живых члены группы считали эти гастроли самыми успешными в своей карьере.

– Никогда бы не подумала, как сильно может влиять на психику тишина, – снова заговорила моя спутница, заставив меня очнуться от размышлений, – и как одиночество может причинять физическую боль. Как-то я семь недель подряд не видела ни единой живой души, застряв в театре Ледбери во время затянувшегося резкого похолодания семьдесят восьмого года. Морозы стояли такие, что казалось, будто к тебе прикоснулась сиськой Грымза, и четыре недели без перерыва мела метель. Даже Злодеи попрятались в своих логовах, а лунатики замерзали прямо на ходу. Во время оттепели окоченение удерживало их в вертикальном положении – падать они начали только тогда, когда оттаяли до лодыжек. Тем, кто не занят каким-либо делом, отсутствие человеческого общества может подорвать здоровье. – Она помолчала, прежде чем продолжить: – Но, знаете, как это ни странно, мне нравится. Очень полезно для того, чтобы получить… ясность мыслей.

Бывалые Зимовщики нередко выражают свои взгляды подобным образом: странная любовь к блеклым краскам и то, как благотворно влияет одиночество на глубокие философские размышления. Однако многие из тех, кто так горячо восхвалял прелести Зимы, в конце концов оставляли покаянные записки, раздевались догола и выходили на улицу в мороз. Это называлось «Холодным выходом».

– Кальмар, – ни с того ни с сего сказала миссис Тиффен, не переставая играть на бузуки. – Угощайтесь! – наверное, уже в двухсотый раз.

Возвращение из глубин зимней спячки всегда было сопряжено с риском. В том случае, если минимальные сигналы нервных окончаний, поддерживающие основные функции жизнедеятельности, прекращались, происходило разрушение нервной системы, и человек Умирал во сне. Если заканчивались запасы жира, разлагающегося в процессе обмена веществ в необходимые углеводы, человек Умирал во сне. Если температура опускалась слишком низко чересчур резко, человек Умирал во сне. Грызуны, поедающие живую плоть, нарастание концентрации углекислого газа, отложение солей кальция, проблемы со здоровьем до погружения в спячку или любое другое из десятка с лишним осложнений – Смерть во сне.

Однако не каждое разрушение нервной системы приводило к смерти. Некоторые, как миссис Тиффен, принявшая «морфенокс», – на самом деле это происходило исключительно с теми, кто принимал «морфенокс», – выходили из спячки, сохранив остатки рудиментарных воспоминаний, достаточные лишь для того, чтобы позволять им двигаться и есть. И хотя большинство людей видели в лунатиках жутких обитателей Зимы с отмершим головным мозгом, чьи пристрастия ограничивались бессмысленным бормотанием и каннибализмом, мы считали их существами, которые вернулись из бездны зимней спячки, оставив там практически всё. Как правило, их отлавливали до того, как пробуждались остальные, обыкновенно чтобы преобразовать или разобрать, и все же время от времени попадались Отсутствующие, ускользнувшие из сетей. Билли Дефройд через три недели после Весеннего пробуждения нашел одного, зацепившегося за колючую проволоку на ограде фруктового сада неподалеку от приюта Святой Гренеты. Он доложил о нем властям, но только после того, как снял с него наручные часы, которые потом носил до самой своей смерти.

– Семь по вертикали, – сказала актриса, вынужденная повысить голос, чтобы перекрыть бузуки миссис Тиффен. – «Инструмент слесаря-сантехника».

– С кроссвордами у меня плохо, – крикнул я в ответ, затем добавил: – Надеюсь, бузуки не слишком действует вам на нервы?

Актриса улыбнулась.

– Нисколько. По крайней мере, она отгоняет разных болванов от нашего купе.

Она была права. Сегодня был Канун засыпания, последний полноценный день перед официальным началом Зимы. Поезд был полон Нафталинщиками и Зимовщиками, спешащими вернуться в свои Дормиториумы или к местам службы. К нам в купе заглянули несколько пассажиров, но, мельком увидев остекленевший взгляд миссис Тиффен, свойственный лунатикам, поспешно закрыли дверь и двинулись дальше.