Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)
Шрифт:
– Привет, Люси!.. Ты даешь имена всему своему оружию, Грунтор?
– Ясное дело. Так полагается.
Рапсодия кивнула, и в глазах у нее промелькнуло понимание.
– Очень разумно. И легче тебе сражаться тем оружием, которому ты дал имя?
– Конечно!
Глаза Рапсодии засияли:
– Знаешь, Грунтор, в каком-то смысле ты - тоже Дающий Имя.
Великан радостно заулыбался:
– Ну, может, и так. Ою спеть песенку?
– Нет, - ответили Рапсодия и Акмед одновременно.
– Начинайте ваши занятия, - добавил Акмед.
– Я готов задержаться ради того,
Грунтор шарил рукой у себя за спиной, пытаясь решить, какое оружие выбрать. Через минуту он вытащил два клинка. Один - длинный тонкий меч по имени Рубало. Рапсодия невольно вспомнила ночь в полях, когда ее спутники сражались с людьми Майкла, и ей стало не по себе. Вторым оказалась толстая трехгранная пика, которую фирболг именовал "Миротворец". В конце концов он решил воспользоваться именно ею и, немного подумав, убрал Рубало на место.
– А почему ты назвал ее Миротворцем?
– спросила Рапсодия, все еще нервничая.
– Ну, наверное, ты была права, крошка, когда говорила про силу имен, проговорил Грунтор, занимая боевую стойку.
– Вот, возьмем Миротворца, к примеру. Ой его так назвал. Теперь стоит моим врагам его увидеть, как они почему-то сразу хотят со мной жить в мире. Ну, те, что успевают остаться в живых, конечно.
– Конечно.
– Рапсодия опасливо улыбнулась.
– Я УЖЕ хочу жить с тобой в мире.
– Не сомневайся, мисси. Ой надеется, что мы с тобой друзья, после стольких ночей, проведенных вместе... и все такое.
Рапсодия против воли улыбнулась:
– Ладно, друг, давай начинать.
Звон стали наполнил пещеру. Раз за разом фирболг сбивал Рапсодию с ног, и она уже устала подниматься и снова, после очередного ловкого удара, укладываться на пол. Противнее всего было то, что она знала - Грунтор ее жалеет и сражается даже не вполсилы.
Он специально предоставлял ей множество возможностей атаковать, но как только она делала очередной выпад, разоружал ее или показывал, что легко бы мог прикончить. Тогда она стала искать неочевидные ходы, и он начал ее хвалить.
– Вот, кажется, ты поняла, герцогиня, продолжай в том же духе.
– Он отразил ее удар, Люси скользнула по Миротворцу, а в следующее мгновение болг снова занял оборонительную стойку.
– Вперед, не сдавайся, милая. Ой знает, у тебя получится. Ну-ка, спихни меня с этого поганого корня. Старайся!
Рапсодия еще два раза попыталась напасть на него, но безрезультатно. Грунтор двигался слишком быстро и ловко. Она отошла назад, чтобы немного отдышаться.
– Наноси УДАР!
– вдруг заорал болг, и девушка от неожиданности шарахнулась в сторону.
– Вытащи свою смазливую мордашку из задницы и следи за происходящим, иначе Ой отрубит тебе башку и насадит на свою пику!
Рапсодия изумленно уставилась на великана, который тоже от удивления широко раскрыл глаза, но потом наградил ее смущенным взглядом.
– Прошу прощения, мисси, иногда Ой вспоминает свою сержантскую службу.
Рапсодия так и не поборола неудержимого приступа смеха.
– Прости, Грунтор. Наверное, я не гожусь для того, чтобы орудовать мечом.
– Возможно, - послышался у нее за спиной голос Акмеда.
– Но тебе все равно придется научиться.
Продолжая задыхаться, Рапсодия окинула его скептическим взглядом:
– Правда? И как же я должна стоять?
Акмед подошел и встал с нею рядом:
– Во-первых, как бы ты ни взяла меч в первые минуты, измени хватку, не считай оружие данностью. Во-вторых, - и это гораздо важнее - опусти подбородок. Ты должна быть готова получить ранение, а значит, будет лучше, если ты увидишь, с какой стороны тебя атакует враг. Ты тратишь слишком много времени на то, чтобы избежать боли. Твоя задача состоит в том, чтобы сделать ее минимальной и постараться держаться подальше от ее источника иными словами, неприятеля, который может тебя убить. Если бы Грунтор сражался по-настоящему, ты умерла бы после первого же удара. Тебе следует осознать, что ты можешь быть ранена, и приготовиться отплатить врагу только в десять раз сильнее. Учись ненавидеть, это поможет тебе остаться в живых.
Рапсодия швырнула меч на пол:
– Лучше умереть, чем так жить.
– Ну, если ты так относишься к жизни, тогда тебе не о чем беспокоиться - долго ты не протянешь.
– Я не могу ненавидеть. Мне Грунтор нравится. Великан потер шею и проворчал:
– Ты мне тоже нравишься, подружка, но если ты не сможешь за себя постоять, тебя сожрут черви.
Да. Бедняжка Рапсодия. Глупее не придумаешь. В компании двух чрезвычайно странных личностей весьма необычного происхождения она застряла под землей и ползает по гигантским корням священного дерева. Более добродушный из спутников - тот, что время от времени грустно на нее поглядывает, - по-видимому, жалеет, что не может съесть. Теперь он убеждает ее в том, что, дабы остаться в живых, она должна его ненавидеть. Второй, более похожий на человека, напротив, всякий раз дает понять, что ему плевать на ее судьбу.
Девушка подняла Люси:
– Ладно, Грунтор, давай еще немного поупражняемся, а потом прекратим наш урок.
Сержант радостно заулыбался:
– Молодец, мисси, ну-ка, нанеси мне хорошенький ударчик, чтоб в ушах зазвенело.
Наконец Грунтор объявил, что доволен, и Рапсодия опустилась на землю. Она устала, проголодалась, и ей казалось, что на теле у нее не осталось ни одного живого места. Порывшись в своих вещах, она нашла маленький мешочек с остатками каравая, который ей дал Пилам. Прижав мешочек к груди, она начала тихонько петь, повторяя имя хлеба. Рапсодия рассказывала о нем в песне, стараясь изо всех сил, - о ячменном, очень мягком каравае.
Когда песнь подошла к концу, девушка открыла мешочек, вынула хлеб, себе отломила большой кусок, а остальное отдала спутникам. Несмотря на сырость, хлеб, вопреки всем законам природы, оказался свежим и вкусным.
– Ну что, мисси, ты благословила его?
– поинтересовался Грунтор, беря кусок из ее рук.
– Вроде того. Я назвала его по имени.
– И потому он стал свеженьким?
– Да - таким, каким был, когда его испекли. Акмед растянулся на широком, могучем Корне.
– Почему бы тебе не назвать его как-нибудь иначе, когда мы проснемся? Мне, например, ужасно нравится имя "колбаса" или вот еще - "бисквиты"...