Рапсодия: Дитя крови
Шрифт:
Акмед и Грунтор быстро забрались наверх и помчались по дорожке к воротам храма. Громадные факелы, освещавшие вход, давно погасил ветер. Грунтор ухватился за мощные медные ручки и потянул их на себя; левая створка легко, без всякого сопротивления открылась; путники быстро вошли внутрь и закрыли за собой дверь.
Они остановились у входа, молча разглядывая громадную базилику, похожую на темную пещеру. Потолок терялся где-то над головами. Огромные куски дерева всевозможных размеров были вкраплены в каменную кладку стен — получилось похоже на разбитый скелет гигантского зверя,
Круглые окна, похожие на иллюминаторы, находились почти под самым потолком. Днем сквозь них в храм проникал свет. Вдоль стен, на высоте колен Грунтора, шла полоса толстых прозрачных стеклянных плиток, сквозь которые просвечивало море, заливая базилику зеленоватым сиянием. Днем зрелище наверняка было потрясающим; сейчас же, во время шторма, Акмед почувствовал, как эго охватывает неприятное чувство призрачности окружающего мира — ощущение, с которым он справился не без труда.
Грунтор потряс головой, и брызги с его волос полетели во все стороны. Внутри храма не нашлось ничего похожего на скамьи или сиденья, если не считать громадных мраморных плит в самом центре. Несмотря на близость воды и на то, что нижняя часть стен и пол находились ниже уровня моря, в храме было на удивление сухо. Однако друзья заметили, что пол выложен из камня, на котором легче удержаться, когда он мокрый.
Акмед кивком показал вперед, и фирболги медленно пошли по проходу, все время оглядываясь по сторонам. Огромные куски дерева многое повидали в своей прежней жизни, когда служили частью обшивки кораблей. Цвет и состояние дерева указывали на то, что его собирали с разных судов.
Примерно посередине прохода потолок резко уходил вверх, образуя широкий черный туннель с небольшими тонкими прорезями где-то наверху. Сквозь них внутрь проникали соленые брызги и ветер, чей пронзительный вой эхом отражался от массивных стен храма.
— Мачта, наверное, — заметил Грунтор.
Под мачтой были по кругу расставлены каменные скамейки, а внутри круга находился фонтан, вырезанный из белого с синими прожилками мрамора. Его окружал каменный бассейн. Пульсирующая струя воды взлетала вверх и тут же опадала, подчиняясь ритму ревущих за стенами волн. Время от времени вода проливалась на пол, но всякий раз достаточно далеко от скамеек.
В дальнем конце храма находилась еще одна дверь, отлитая из меди и украшенная какой-то надписью, но с такого расстояния прочитать ее было невозможно. Болги обошли фонтан и направились в заднюю часть громадного сооружения. Звук их шагов поглощался ревом взбунтовавшегося моря.
По обеим сторонам медной двери располагались настенные канделябры. Под стеклянными колпаками прятались фитильки. Подойдя к двери, друзья разглядели на ней руны, которые Акмед не смог разобрать. Впрочем, ему показалось, что некоторые символы он видел раньше. Они отдаленно напоминали буквы письма, принятого на Серендаире.
Поверхность каждой створки украшало рельефное изображение двух мечей, один указывал вверх, другой — вниз. Вдоль
Взглянув на задний план барельефа, Акмед на мгновение задумался. Когда-то он уже видел такого крылатого льва. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить.
— Герб семьи Маквитов, — сказал он, обращаясь скорее к самому себе, чем Грунтору, хотя сержант тоже знал о легендарном воине, рыцаре короля Серендаира. — Что он делает здесь, на другом краю света?
Грунтор потер подбородок и посмотрел на дверь.
— Ой думает, Маквит прибыл к нам издалека. Разве его не называли Нагалл-Чужестранец? Он приплыл на Остров совсем молодым. Может, здесь живет его семья?
Акмед кивнул. Собственная недогадливость сердила его. Глухое ворчание волн проникало в его сознание и мешало думать.
— Ну, в таком случае это поможет нам понять, куда мы попали. Мне кажется, он родом из Монодьера. — Дракианин ухватился за ручку левой створки и потянул на себя, но она была закрыта; тогда он попытался открыть другую — с тем же результатом. — В пристройку должна вести какая-нибудь дверь, — проговорил он, вытирая мокрую руку о плащ.
— Позволь мне, — вежливо молвил Грунтор с легким поклоном.
Поплевав на ладони, он ухватился за ручку и одним движением открыл дверь, но тут же отшатнулся — в лицо ему ударил каскад соленых брызг.
По другую сторону двери, медная поверхность которой позеленела от соленой воды, оказалась широкая каменная ступенька, ведущая к деревянному переходу. На ней уже начали собираться лужи — приближался прилив.
Фирболги прикрыли глаза руками и шагнули в бушующую непогоду, причем Грунтор крепко вцепился в плечо Акмеда. Деревянная дорожка оказалась узкой и длинной.
Она была проложена по песчаной отмели, повсюду виднелись морские водоросли и грязь, которая остается после отлива.
Друзья постаралась пройти по ней, не задерживаясь, пытаясь сохранить равновесие под порывами сердитого ветра. Грунтор задержался лишь на мгновение, чтобы вытащить раковину, застрявшую в грубом дереве у них под ногами.
Когда они подошли к пристройке, выяснилось, что у нее нет собственной двери — ее заменяла грубая арка, а само помещение было предоставлено на растерзание морю и ветрам. Когда начнется прилив, большая часть пристройки снова окажется под водой, которая поднимется настолько, что сможет накрыть Акмеда с головой. На песке перед аркой лежал огромный якорь, ржавый и изъеденный солью.
Не оглядываясь, Акмед и Грунтор быстро перешагнули через якорь, вошли внутрь и в изумлении замерли на месте.
В отличие от храма — искусной имитации корабля — пристройка была частью самого настоящего судна, поставленного на песке вертикально, носом к небу. Судя по обломкам, составлявшим большую часть кормы, когда-то это судно отличалось огромными размерами. Палубу убрали, оставив лишь корпус, служивший сейчас стенами пристройки. Присмотревшись повнимательнее, друзья поняли, что корабль сделан не из обычного дерева, а из какого-то особенного материала, которого они никогда раньше не видели.