Рапсодия любви
Шрифт:
Она рванулась, но детина крепко держал ее за руку.
— Ах, какие сладкие губки! — пропел Дятел, оторвавшись наконец от Саши и бросив на нее похотливый взгляд. — А какие ножки! Тебе бы, красотулечка, в фотомодели идти, а ты под Редиску стелешься.
— Не смей, подонок, ко мне прикасаться! — закричала Саша.
— Ну-ну, поласковей, а то я могу рассердиться, мадам Редькина.
— Я не Редькина!
— Да? А я думал, господин Редькин сделал вам предложение.
— Я не знаю никакого Редькина!
— Что скажешь,
Саша слушала, будто в тумане. Какой-то Редькин, какие-то бананы… “Рано радуешься”, — говорила Соня.
— Оставьте ее, она тут вообще ни при чем, — впервые за все это время подал голос Редькин.
— Ни при чем? — елейным тоном спросил Дятел. — Ты ведь ее трахаешь? Значит, при чем. А раз при чем… — Неожиданно он ткнул пистолетом Саше в грудь и щелкнул предохранителем. — Говори, козел, где деньги! А то потеряешь свою телку! — Дятел протянул к дрожавшей от страха Саше другую руку, но не прикоснулся. — Считаю до трех: раз…
Саша взглядом молила Редькина-Памирского о помощи, хотя понимала, что он бессилен. Господи, говорили ее глаза, сделай же хоть что-нибудь!
— Не трогайте ее! — отчаянно закричал Редькин, и Саше показалось, что он что-то задумал. — Пошли!
Дятел отвел руку с пистолетом от девушки и нацелился на Владимира.
— Валяй, веди!
Он пошел следом за Редькиным, тыча оружием ему в спину. Туба вытолкнул Сашу в коридор.
Они зашли в кабинет, и Владимир кивнул на книжный шкаф.
— Там!
— Где “там”? В шкафу?
— Нет, за шкафом. Там сейф, надо только отодвинуть.
Дятел недоверчиво посмотрел на Редькина.
— Если ты нас наколешь, Редиска, тебе будет очень плохо. Давай работай, я тут надрываться не собираюсь.
Редькин подошел к шкафу, обхватил его двумя руками, будто собирался отодвинуть от стены, потом внезапно навалился на него плечом, и шкаф рухнул, подмяв под себя не успевшего увернуться Дятла. Туба от неожиданности отскочил, толкнув Сашу, она вылетела в коридор и упала. Туба рванулся обратно в кабинет, схватил с пола выпавший у Дятла пистолет, но Саша уже поднялась и бросилась к двери.
— Беги за ней, идиот! — заорал Дятел.
Саша пробежала три этажа, когда услышала тяжелый топот Тубы. Нестерпимо болело ушибленное колено, но она, закусив губу, продолжала мчаться, перепрыгивая через ступени. Второй этаж, первый… Она сделала рывок, выскочила на улицу, споткнулась и рухнула на асфальт…
Игорь Ракитский вышел из подъезда дома, в котором жил его приятель, и направился к своей машине.
Игорь в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и мощным ударом в челюсть сбил мужика с ног. Девушка сумела подняться и опять побежала. Амбал тоже вскочил, Игорь приготовился отразить удар, но мужик рванул обратно в подъезд.
Во дворе начала собираться толпа.
Поразмыслив несколько секунд, Игорь побежал за девушкой, догнал ее и потащил к машине.
— Быстрее же! — торопил он. — Мне только этих неприятностей не хватало! — Он открыл дверцу и втолкнул девушку в машину.
Лишь когда “мерседес” рванул с места, девушка пришла в себя.
— Остановитесь! Надо позвонить! — закричала она.
— Кому?
— В милицию! Они убьют его!
— Кто убьет? Кого? — спросил Игорь, но, не дождавшись ответа, протянул ей телефон.
— Я… я не умею по нему звонить!
Игорь набрал “02” и вернул телефон девушке. Задыхаясь, она объяснила дежурному, что произошло, и продиктовала адрес. Когда она закончила говорить, Игорь забрал у нее трубку, открыл бар и, кивнув, сказал:
— Вам надо выпить. Возьмите стакан и налейте себе джин. Тоник в банке.
— Я никогда не пила джин. — Однако послушно достала бутылку и стакан, но руки у нее так тряслись, что Игорю пришлось помочь ей открыть бутылку.
— Вам понравится, это благородный английский напиток. Выпейте и расслабьтесь. А потом расскажете мне, в какую детективную историю вы влипли.
Саша сделала несколько глотков и словно очнулась, сразу почувствовав, как саднит ладони и ноет разбитое колено. Она взглянула на своего спасителя. Высокий, лет тридцати, темно-русые волосы, модная стрижка. Серые глаза смотрят немного холодно и, кажется, насмешливо. Безукоризненной белизны рубашка, дорогой костюм. Саша посмотрела на свои ободранные ладони, грязные брюки и неожиданно разрыдалась. Потом, давясь слезами, рассказала свою историю.
Мужчина слушал молча, не перебивал, не успокаивал.
— Вы считаете, я достойна презрения? Я не должна была продавать свое тело, как проститутка!
— С вашего позволения, я не буду отвечать на этот вопрос. Но, по-моему, вы несправедливы к Редькину.
— Несправедлива? Да я должна была отобрать у бандитов пистолет и сама пристрелить его. Подонок!
— Напрасно вы так. Да, он обманул вас, но у него есть смягчающие обстоятельства.
— Какие же, интересно?
— Мне кажется, он по-настоящему влюбился в вас.