Рапунцель вышла из башни
Шрифт:
Рыба только зарычала сквозь сжатые зубы.
– Мы или победим или сдохнем, ... !
Игра, если, разумеется, это была она, слушала наши вопли с оттенком снисходительной брезгливости. Наверное, я бы также разглядывала таракана, который нагло вышел на середину комнаты днем.
Она ничего не говорил. Только лупила как заведенная всем подряд и наблюдала, как мы корчимся, жрем химию, ругаемся, снова пытаемся как-то отбиться. Не удалось сбить даже половины ее полоски жизни. Стало быть, нам железно конец, как бы ни упирались, не сопротивлялись.
Вадим уже выдавал все более низкую скорость реакции. Я это очень четко отслеживала... Пусть наши тела и были виртуальными, но управлял ими все еще живой человеческий мозг. И он уставал. Или она нас раздамажит - или мы словим все тот же злосчастный инсульт.
– Ребята, не могу больше...
– простонал наш хилер еще через пятнадцать минут игрового времени.
– Просто не могу.
Его полоска энергии то и дело скатывалась почти до нуля. Несколько раз игре удавалось сбивать каст Вадиму, и в итоге Зеро и Меш едва не скопытились. Спасла только отточенная реакция Саканы, которая не иначе как чудом всегда успевала бросить иммун. Судя по тому, что она творила, место ей было в первой десятке сервака... Если вообще не на первом месте.
– Держись, Котопес. Спокойно, - привычным отстраненным тоном отозвалась Рыба, продолжая методично и аккуратно играть.
Как она умудрилась взять себя в руки?! Сама же только что орала от страха и отчаяния.
– Главное, без паники. Мы разберем эту стервь, - взялась за поддержание боевого духа соклан. Я ей не верила... Вот ни на грош не верила. Но все равно стало легче.
Мелодично смеялась златовласка, кружась в завораживающем танце. Я бы даже полюбовалась на эту картину, но понимание, что это всего лишь анимация скиллов, убивало восхищение наповал.
А потом голова заболела и перед глазами начало темнеть.
– Народ, кажется я... все...
– тихо выдавила я, пытаясь держаться.
Держаться не получалось.
Наверное, Хенесси чувствовал себя также...
И Ши...
– Леська, не смей!
– заорал Гильгамеш, пытаясь что-то сделать... но что он мог? Игра убивала меня не скиллом. Мозги все-таки не выдержали и, кажется, запеклись до хрустящей корочки.
Я пыталась еще что-то ответить, но чернота перед глазами послужила уважительной причиной для моего молчания.
Умирать оказалось нестрашно. Странно просто. Чернота - и все.
А потом я почему-то пришла в себя. На кушетке. Первым делом с остервенением содрала с себя шлем. Хотела еще и о стену разбить, но побоялась, что его стоимость потом выплачивать придется.
– Мать твою... Мы живы?
– раздался сбоку голос Зеро.
Значит, я пришла в себя не одна. Как минимум Димка тут.
Встать оказалось задачей непосильной, поэтому я просто повернула голову и встретилась с взглядом Рыбы. Слава богу, осмысленным.
– Живы, - отозвался Вадим.
– Не верю... Никогда сервак не отрубался так вовремя.
Хотел просто плакать от счастья. И плевать, что, кажется, из носа кровь текла, голова готова была треснуть, а пошевелить хотя бы пальцем стало непосильной задачей.
– Это точно, - согласился с Котопсом Меш.
Хрипло рассмеялась Сакана.
– Это не сервак отрубился... Это мы... У наших приставок вилки из розеток выдернуты. Нас кто-то отрубил самым варварским и действенным способом, - произнесла Рыба тяжело, натужно, будто голос сорвала.
Я скосила глаза и действительно увидела, что приставка отключена от сети.
И кто это мог быть? Ну не сиделка же...
– Да ... !
– вдруг перепугано заорал Димка, глядя куда-то мне за спину.
С трудом повернув голову, я увидела, что так ужаснуло Зеро. В дверях комнаты, прислонившись к косяку стоял Кирилл, его брат. Стоял и задумчиво улыбался, рассматривая всю нашу компанию.
– С возвращением, - произнес юноша.
Первый раз я увидела в его глазах настолько разумное выражение. И от этого стало по-настоящему страшно.