Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества
Шрифт:
Вряд ли тогда даже самые известные провинциальные города имели запасы продовольствия и комфортные условия для проживания. В Риме тогда имелось 956 общественных бань и бесплатные представления давались 175 дней в году. Горожане свободно получали пшеницу, распределявшуюся между ними со времен Гракхов, уже смолотую для употребления. После 300 года в Риме в обиход вошли водяные мельницы. Цены на зерно зафиксировали специальным эдиктом по всей империи, подобно вавилонским правителям, однако и зарплаты также зафиксировали. Хотя они и не были минимальными, напротив, повысились, как и в бронзовом веке, поскольку наблюдался недостаток в рабочей силе.
Наконец, первичных производителей
После 300 года та же самая система стала использоваться в Европе, первоначально в качестве фискальной меры, чтобы убедиться в том, что хлебопашец не утаил свой подушный налог. В 332 году Константин, христианский император, законодательно прикрепил колонов (крестьян, плативших ренту) к поместьям. В 371 году император Валентиниан писал: «Мы не считаем, что колоны могут свободно оставить землю, к которой прикреплены по своему положению и рождению. Если они сделают это, то заставьте их вернуться назад, закуйте в цепи и накажите». Так наемный работник становился рабом.
С помощью фаворитизма и коррупции землевладельцы больших поместий избегали давления государственной машины. Хотя их иногда принуждали обеспечивать контингент для армии из своих наемных работников, они часто могли защитить их от взысканий налоговых сборщиков и прочего роя чиновников.
Так, разорившиеся фригольдеры (свободные землевладельцы) и городские рабочие искали убежища под покровительством крупных землевладельцев. Эта феодальная знать уже находилась на пути к тому, чтобы отстаивать для себя политическую независимость в соответствии с их экономической самодостаточностью, и таким образом началось разрушение системы, завершенное нашествием орд варваров в V веке.
Наконец, идеологическое давление перешло в тоталитарный режим. «Первый горожанин» как глава государства становился «Господином и Богом» («dominus ас deus»). Только христианство, как исключительно монотеистическая система, предлагало на время духовное убежище против поглощения национал-социалистическим государством. Обращение Константина обычно называется торжеством тоталитаризма.
Безусловно, церковь добилась не только лояльности к себе и защиты от преследований, но и богатство и право на преследование. Ценой стало церковное одобрение существующего порядка на земле. Император больше не являлся «Господином и Богом», превратившись в «православного и апостольского императора». Его правление стало земным подобием власти Божественного слова. В «Священном дворце» в Константинополе (совр. Стамбул) «Божественное хозяйство» выносило и издавало «Божественные указы», даже ежегодные расчеты налогов представляли как «Божественное послание».
Все выглядело так, как будто от греческого железного века гуманизм повернулся к восточному бронзовому веку. Атмосфера Византии больше напоминала Вавилон или Ур, нежели Афины или Александрию. Но восстановление восточной централизации и деспотизма уже не могло спасти империю от распада. Ее западные провинции опустошались постоянными вторжениями германских орд, которые позже (410) разграбили даже сам Рим. Во времена Константина столица империи переместилась в Византий (Константинополь). Поток варварства смел все новые достижения цивилизации, оставив только ее древний центр в Восточном
На самом деле то, что культурная столица вобрала в себя за долгие годы, вовсе не исчезло во время крушения Римской империи, подобно тому, как это произошло в потрясениях, прервавших и закончивших бронзовый век. Да и Византий (Константинополь. — Ред.) вовсе не являлся Уром. Жители Восточной Римской империи были не только гораздо более многочисленными, но и оставались жителями мира, более свободными, чем шумеры, хотя размеры этого мира со времен Августа и сократились.
Теперь сила воды двигала те мельницы, которые раньше приводили в движение рабы. Существовала и более ощутимая разница между «православным и апостольским императором» и «божественным Нарамсином, могущественным богом Аккада». Последний воспринимал себя как слуга господа, отца всех людей, а не только жителей Аккада. Его «всемирное владение» вовсе не нуждалось в расширении за счет военных побед. (Нарамсин (Нарамсуэн), внук Саргона Древнего, правивший в 2236–2200 гг. до н. э., большую часть жизни провел на войне, убивая, разрушая и грабя. В конце концов он погиб в битве с гутиями в горах Центрального Курдистана, его войско уничтожено, а гутии на некоторое время захватили территорию бывшей империи Аккада. — Ред.)
Конечно, многие изобретения и технологии, величественные и красивые достижения, были утрачены, ибо большую часть того, что тогда изобрели, использовал только ограниченный круг людей. Большинство сохранившихся достижений того времени уцелели благодаря вовлеченности в них широких масс.
Так, в Восточном Средиземноморье по-прежнему продолжалась городская жизнь, со всеми ее последствиями. Ремесленники продолжали пользоваться всевозможными техническими средствами и методиками, развитыми в классические и эллинистические времена.
Хозяйства на селе продолжали работать непрерывно, снабжая продукцией рынок. Бартер не полностью вытеснил денежное обращение, а самодостаточное обеспечение не парализовало торговлю.
Не забыли и о письменности. На самом деле в Александрии и Константинополе продолжали переписывать и сохранять научные и художественные тексты. В общественных госпиталях с благословения церкви практиковали греческую медицину.
В самых новых провинциях цивилизации потери оказались существенно значительнее. Все же, несмотря на отношение к самодостаточности, варварская Европа не вернулась ни к каменному веку, ни даже к латенскому периоду (то есть культуре кельтских племен второй половины 1-го тысячелетия до н. э., практически ликвидированной Юлием Цезарем). Там, где исчезли некоторые города Средиземноморья, не появились прежние укрепленные поселения.
Вокруг собора или аббатства выросла реинкарнация шумерского храмового города. Однако она оказалась не чем иным, как небольшой репликой своего прототипа бронзового века. Его обитатели воспринимали себя не жителями узкой наносной долины, а гражданами обширного мира, расстилавшегося перед ними.
Хотя они оставались в изоляции из-за ухудшения дорог и подстерегавших в пути опасностей, паломники, миссионеры и купцы продолжали путешествовать по всему континенту. Введенные во время империи новые искусства и ремесла не исчезли. Так, например, потомки и ученики сирийских стеклодувов сохраняли норманнские и рейнские горны в рабочем состоянии на протяжении всех Средних веков. Построенные в феодальных римских поместьях водяные колеса продолжали работать, например, в Англии до 700 года.