Расцвет магии
Шрифт:
Фэллон собиралась пересечь Нью-Хоуп и направиться к полицейскому участку в надежде застать там Уилла Андерсона, но обнаружила его почти сразу. Он стоял на тротуаре и разговаривал с двумя ткачихами – Анной и Марли, которые выращивали лам. Возле них топтался мальчуган, приемный сын женщин. Они взяли малыша после того, как Петра убила его мать. По прикидкам Фэллон, ему сейчас было около пяти лет. Уилл склонился к ребенку и что-то спрашивал у него, а тот весело отвечал, радостно разглядывая игрушечную лошадку.
Но стоило Избранной на единороге приблизиться, как мальчик спрятался за одну из женщин, робко из-за нее выглядывая.
– Все в порядке, дорогой, – улыбнулась сыну Анна и погладила его по волнистым волосам. – Это Фэллон, ты ее знаешь. – Затем обратилась к девушке: – Он стесняется тех, с кем мало общается.
– Ничего страшного. Не хотела прерывать вашу беседу.
– Мы просто приехали в город, чтобы отдать связанные носки и заглянуть к Биллу, – объяснила Марли. – Элайджа рассказал ему весь алфавит и получил подарок.
– Какая красивая лошадка, – улыбнулась Фэллон, по примеру Уилла Андерсона наклоняясь, чтобы оказаться на одном уровне с маленьким собеседником, но не приближаясь к нему. – Когда я была твоего возраста, мой папа сделал мне деревянного коня. Я храню его до сих пор. А теперь у меня есть еще и вот этот здоровяк. – Она заглянула в душу Элайдже и прошептала пару слов Леоху на ирландском. Тот расправил крылья. – Смотри, совсем как твои. В тебе столько света, не прячь его.
Мальчик смущенно опустил голову, но Фэллон заметила его робкую улыбку. И его серебристо-синие крылышки, затрепетавшие за спиной.
– Он никогда раньше… – прошептала Анна и закрыла рот рукой, смаргивая слезы. – Мы даже не представляли… О, Элайджа, какие красивые у тебя крылья!
– Мы всегда гадали, не проявится ли у него дар, как у матери, – сказала Марли, целуя сына в макушку. – Но он никогда не проявлял ни малейшего признака.
– Некоторым требуется чуть больше времени, особенно… – Фэллон не стала заканчивать предложение, наблюдая, как Анна подняла Элайджу на руки.
– Да, особенно. Думаю, сегодня после ужина следует устроить вечеринку с Кларенсом и Мирандой. Отправимся есть мороженое.
– Мороженое! – радостно согласился мальчик и рассмеялся. – Пел-сиковое!
– Да, персиковое. А над буквой «р» надо будет еще поработать. Идем, Марли, отведем этого ненасытного юношу домой. Рада была повидаться, Фэллон, Уилл.
Анна усадила сына на багажник велосипеда, Марли запрыгнула на другой, и они поехали вдоль улицы, помахав на прощание рукой. Крылья Элайджи трепетали, бросая серебристые отблески.
– Хорошие люди, – прокомментировал Уилл. – Дали дом трем сиротам. И все трое обладают магией, как оказалось. Как ты рассмотрела, что он из фей?
– Свет мерцал хоть и совсем робко, но дарил тепло. Как и сам мальчик.
– Его мать долго жила в религиозной секте, настроенной против магии. Они все верили, что дар несет ростки зла, потому что так их учили. Элайдже тоже так говорили с самого детства, старались подавить его способности.
– Я помню. Петра делала вид, что состояла в том же культе и жила с ними. Одним богам известно, чему она могла научить ребенка. Те женщины очень хорошие и отреагировали именно так, как следовало. Чуть эмоциональнее, недостаточно эмоционально – и Элайджа мог бы попытаться спрятать свою сущность вместо того, чтобы принять ее.
– Персиковое мороженое всегда к месту. Но, кажется, твои мысли заняты чем-то еще.
– Я приехала в город, чтобы поговорить с тобой.
– Хорошо. Можно отправиться в участок или к нам домой. Я как раз оттуда иду и собирался к Чаку, чтобы спросить, не видел ли он мою жену.
– А она сейчас у нас. Они с мамой, Фред и Кэти устроили… совещание. Предлагаю не менять планы и навестить Чака. Думаю, он может оказаться полезным при обсуждении.
– Конечно.
Фэллон повернулась к Леоха и погладила его гриву. Он расправил крылья и взмыл в небо.
– Никогда не устану восхищаться, – наблюдая за полетом единорога из-под приставленной ко лбу козырьком ладони, выдохнул Уилл. – Куда он сейчас?
– Куда пожелает. Леох появится тогда, когда будет мне нужен, – ответила Фэллон. То же самое касалось и ее волка с филином. – Есть информация, как идет адаптация недавно освобожденных пленников? – Она помедлила и нахмурилась. – Кажется, я выбрала неверное слово. «Адаптация» прозвучало слишком формально, как в религиозном культе.
– Я понял, что ты хотела сказать, – заверил Уилл. – Наши медики уже организовали психологическую поддержку – как групповую, так и индивидуальную. Физические раны тоже потребуют некоторого времени на исцеление. Но душевные раны залечить еще сложнее. Ты помнишь Марлин?
– Помощницу Кэти по планированию?
– Ага. Она сейчас заведует одним из общежитий. Настоящая наседка! А еще среди освобожденных обнаружился профессиональный психолог. Он и сам пока выглядит потрясенным, но мне кажется неплохой идеей, чтобы терапией занимался кто-то из их группы.
– Согласна, – кивнула Фэллон, в очередной раз удивляясь, какую силу духа способны проявлять люди. – Сколько человек покинули Нью-Хоуп?
– Пока всего трое.
– Меньше, чем я опасалась. А как обстоят дела у женщины с недоношенным ребенком?
– Джонас говорил, что у них все в порядке. Я видел его совсем недавно.
Уилл с Фэллон обошли дом четы врачей и открыли дверь в подвал, где обитал Чак. Он сам предпочитал называть это место берлогой.
Снаружи витали ароматы свежескошенной травы и сушившихся на солнце трав, внутри же пахло чем-то соленым и чем-то сладким.
Перед несколькими мониторами сидел хозяин помещения и стучал по клавиатуре. Рядом на различных панелях мигали лампочки, громоздились переключатели, валялись пульты управления.